Мария Вельская - Личная неприятность Темного Владыки

– Практику? Это как?

– После окончания мы должна подтверждать свои знания на деле. Поскольку я выпускница дипломатического факультета – то собиралась на практику вместе с нашей дипломатической миссией, кстати говоря, именно к тёмному Двору, в Даннатан. И тут этот проклятый портал сбился. Теперь я уже подозреваю, что неслучайно.

Девушка нахмурила золотистые брови, чуть сморщив нос.

– Плохо то, что, скорее всего, в нашей миссии предатель. И этот предатель связан со всем происходящим. Не просто так эти братцы спокойно орудовали в округе… Их взяли, но один умер сразу по задержанию, а вот второй… надеюсь, из него дознаватели хоть что-нибудь вытащат.

В этот момент Айна порадовалась, что до головной боли зачитывала те огромные тома, что таскала тайком из материной комнаты. Там ведь были книги не только по магии – по истории, этикету, географии, политике. Последнее ей было почти непонятно, но читалось как самый настоящий роман. И вот этот роман пришел в её жизнь, и оказалось, что быть одним из участников опасных, тревожных событий отнюдь не весело. Стоит ли жажда приключений жизни? Впрочем, зато теперь почти все, о чем говорила подруга по несчастью, было понятно.

Кто-то хотел стравить между собой темных фэйри, и так живущих на острие, и императора. Но… чего он добивался?

– Спас нас темный, что явился по зову твоего мелкого низшего. Имени, естественно, не назвал, подлечил нас, вызвал себе подмогу и, забрав один труп и одного пленника – исчез. Хотя о тебе он весьма беспокоился… – снова задумчивая пауза. И вот, в купе с тем, что мы уже имеем… тебе понравилась кровь нашего несостоявшегося убийцы, м?

И смотрит с холодным интересом. Может, раньше бы Ая растерялась, стушевалась, смутилась. Но не теперь. Что-то внутри довольно высунуло нос на такой провокационный вопрос – и облизнулось.

– Кровь? Не-еет. Кровь у него на вкус просто отвратная была, – призналась, – но как будто силы возросли впятеро после неё.

– И свет для тебя сейчас стал чересчур ярким, не так ли?

– Немного… солнце мне всегда было не в радость, – призналась задумчиво, водя пальцем по столешнице.

– Без крови ты чувствовала себя разбитой… было же жжение в горле?

– Было, – аж подалась вперед, впитывая происходящее. – ты же уверена в том, что кое-что знаешь? Так кто порезвился в моей родословной?

– Странно, что ты не знала… Жажда крови. Светобоязнь. Чрезмерное любопытство. Увеличивающаяся сила. Скачки настроения…

Закончили они уже хором:

– Вампиры!

– Да, – коготь победно смотрел ей в грудь, – причем, не дальше, чем двух поколениях. Либо отец, либо дед-прадед, иначе черты не были бы так ярко выражены.

– Мать уже не спросишь, – усмехнулась криво, смотря в сторону громады леса и чувствуя привычную тянущую тоску в груди.

– Скучаешь по ней?

– Я? – смех вышел неприятным. – нет. Может это грубо прозвучит, но туда ей и дорога. Что хорошее от неё осталось – так это книги.

Снова задумчивый внимательный взгляд – и ощущение того, что кто-то смотрит прямо в спину.

Иршасса не стала лезть в душу, может, поняла, что не время, помолчала, продолжив спустя пару рий.

– Говоришь, пикси советовал вспомнить, что с тобой происходило в детстве? Есть мысли?

– Пока не очень, – покачала головой, – я детство не слишком хорошо помню, прости, а какие твои планы?

– Пока магия не восстановится – поживу с тобой, если не против, – улыбнулась светло золотая красавица, вмиг растаяв, – а потом – отправлюсь к посольству. Но и тебе здесь оставаться не советую, захочешь – могу помочь перебраться в столицу. Если в тебе есть магия – а, учитывая силу вампиров, есть наверняка, сможешь поступить в Академию. Да даже если нет – есть же не только магические академии, но и обычные университеты. Эта глушь не для тебя!

Мысль о собственной бесполезности снова вгрызлась в сердце, заставляя сжать зубы.

– Я пойду – пробормотала – полежу немного, ладно? Если ты остаешься – ещё будет время подумать.

И куда делась хваленая храбрость? Слишком много всего навалилось.

Но, несмотря на то, что она сказала, двинулась Айна вовсе не к дому, а к лесу – он манил, звал, шептал. Низко нависшие ветви разлапистых елей и танов дарили облегчение, здесь даже дышалось – легче. И все предупреждения, все наставления в тот момент вылетели из головы.

Так и потекли неспешные дни, наполненные прогулками по лесу, совместными трапезами, беседами обо всем на свете, сбором трав и ягод. Как сговорившись, они не обсуждали будущее, не вспоминали прошлое, просто жили настоящим, пока в очередной раз не произошло то, что перевернуло весь мир с ног на голову.

В этот день Айанэ снова отправилась по тропинке в светлую часть леса – как ни хотелось, но, твердо помня предостережение Рыцаря, она не решалась ступать на те земли за рекой и возле неё. Деревенские их сторонились – то ли им что-то сказала имперская стража, то ли сами пронюхали – но к ней даже за травами почти не подходили, смотрели исподлобья. Нет, если Шана уйдет – ей одной жизни здесь не будет. Иногда нужно перестать бояться – и решиться изменить свою жизнь, иначе так и останешься никем.

Надо отправляться в Империю, и не думать о прошлом, что бы там Тих ни плел…

Она так задумалась, что не заметила, как налетела на кого-то, ударившись со всей силы о жесткую грудь, облаченную в одежду, напоминающую камзол.

– Смертная бродит по лесу близко к темной стороне, будь осторожней, – пропел над ухом высокий голос, укутывая в вязкое очарование, как в полог.

Она вскинула голову – и утонула в глубоких светло-голубых, словно небесная синь, глазах.

У незнакомца, удерживающего её за плечо, были волосы цвета пламенной осени, длинные тонкие руки, и лицо, от которого было невозможно глаз отвести. Оно завораживало своей неправильностью и продолжало казаться самым большим совершенством во всех мирах.

– Но я не обижу тебя, дитя, пойдем со мной. Я уведу тебя отсюда в страну, где нет ни горестей, ни бед. Ни один проклятый из Неблагого двора больше не тронет тебя, ты будешь счастлива и вечно юна, танцуя у костров и бродя в наших садах…

Сильные пальцы сжались оковами на руках, подтягивая её, оцепеневшую, ближе. Кроваво-алые губы приоткрылись, – и обдали дыханием щеку, коснувшись кожи шеи. По телу пробежали мурашки. Она сама потянулась к нему, не сводя расширенных глаз, казалось, он весь сияет – и нет на свете существа прекраснее и добрее! Узкая ладонь ложится на талию, вжимая её в чужое тело, губы прокладывают дорожку от уха до шеи, сводя с ума, когда вдруг в нос резко ударяет противный пряный запах – словно его посыпали перцем с ног до головы.

Перцем? Тело словно прошило разрядом молнии. Наваждение исчезло, будто его и не было, и теперь чужие прикосновения ничего, кроме отвращения, не вызывали. Она пытается отстраниться и слышит в ответ небрежное, брошенное поверх головы: