Алексей Вьюжин - Там, за запретной дверью… Книга 2. Семь заклинаний обратного зла

Перед новогодними праздниками Ио посоветовался с мамой, и они забрали детей Ягодкиных к себе на все праздники. Таких счастливых дней, наверное, у них никогда еще не было.

На Новый Год приехали Маша и Костя, и на заднем дворе дома Зарецких со стороны Ксевенака устроили самый веселый и замечательный праздник на свете. Конечно, память Ягодкиным потом стерли, но зато это были самые счастливые десять дней, проведенных с самим учеником Мерлина, Бабой-Ягой, Котом в Сапогах, снежной феей и самыми настоящими, а не переодетыми актерами, Дедом Морозом и Снегурочкой.

Вообще-то, из-за того, что Иоанн Зарецкий был особенным, в школе частенько происходили разные забавные, а подчас и не очень забавные истории.

Однажды он взял с собой в школу подаренную ему Гаратом на Рождество хрустальную Сферу Силы. Этот предмет делал своего хозяина сильнее, как физически, так и магически, но имел одно такое свойство: оказавшись в чужих руках, он принимался чужаку пакостить. Один противный мальчишка без проса влез в рюкзак Ио и спер красивый переливчатый «шарик» размером с мячик для пинг-понга. В результате воришку отправили в больницу с ожогами рук и фурункулами на лице. Печально и не смешно, конечно же, но ведь еще в Библии было сказано: «Не укради!». Сфера вернулась к своему обладателю и еще долго дулась и обижалась на него за то, что не уберег ее от чужака.

Был еще такой случай. Не любивший уроки физкультуры, которые, к тому же были в среду самыми последними в расписании, Ио устроил всем учителям внеплановую диспансеризацию. Вот, наверное, врачи удивились, узрев массовое нашествие учителей одной из подмосковных элитных школ! Но время ушло, и физкультура сорвалась. Никто тогда не заподозрил, что это Иоанн Зарецкий внушил педагогам нужные ему мысли.

А перед Восьмым Марта Ио, пребывающий в этот день в прекрасном настроении и заметивший, что все мальчишки о празднике напрочь забыли, сделал так, что у каждой девчонки в школе и у каждой учительницы на столах оказались живые цветы. Да-да, Иоанн Зарецкий мог иногда преподнести приятный сюрприз не очень приятным для него людям.

Ну и остальное так, по мелочи: вредная училка, которая вдруг закудахтала курицей прямо посреди урока и не смогла остановиться до самого конца рабочего дня; заснувший математик; прыгающие до потолка учебники…

Конечно, Ио старался сохранить в тайне свои способности, но подросток есть подросток, и он не всегда был в состоянии справиться с эмоциями. С нашим героем такое тоже случалось, и кто-то из разозливших его учеников вдруг начинал икать, кто-то падал на ровном месте к великой радости остальных школяров, кто-то не мог ответить на вопрос учителя, хотя, вроде бы, вполне неплохо подготовился к уроку.

Оставалось непонятным, как никто в школе, а тем более, Тим Ягодкин, не поняли, что что-то не так, что все эти странности не случайны, но Ио все сходило с рук, и его предназначение так и оставалось тайным. Может, так было от того, что большинство людей вокруг слишком прагматичны и не хотят замечать необычное.

Многие девочки в школе с интересом поглядывали на красивого мальчика, который, к тому же, являлся сыном известной писательницы, а некоторые, наиболее смелые, даже оказывали ему знаки внимания. Но Иоанн делал вид, что не замечает всего этого, хотя и был вежлив. Он был слишком занят изучением магии и поисками разгадки семи таинственных артефактов, чтобы тратить драгоценное время на всякие дурацкие шуры-муры.

Вот так, шаля и развлекаясь помаленьку, чтобы не загнуться от скуки, Иоанн кое-как доскрипел до конца учебного года, считая не то что дни, но даже минуты. Скорее, скорее бы освободиться и заняться тем, что ему действительно необходимо и интересно, тем, что вот уже несколько месяцев занимало все его мысли, а именно, разгадкой тайны книги «Семь заклинаний обратного зла».

Но всему когда-нибудь приходит конец. Закончился и этот учебный год…

Двадцать седьмого мая Ио вернулся из школы, прямо с порога с размаху запулил рюкзак куда подальше и громко возвестил:

– Дамы, я дома! И Тимон со мной!

– А Пумба? – поинтересовалась Рейна, спускаясь на первый этаж.

А затем подтянулись и остальные «дамы»: белоснежная кошка Фейт величаво выплыла в холл и приветствовала мальчиков деликатным мяуканьем, а домработница Тася стала загонять их в столовую, так как обед уже давно был готов.

– Мальчики, вперед! – поторопила их Рейна. – Я тоже не обедала, вас ждала. Ио, у меня для тебя отличная новость: завтра приезжают Маша и Костя.

– Здорово! Костька классный, а Машка прикольная! – обрадовался Тимка и тут же в шутку «слил» своего приятеля: – Тетя Регина, а Ладка Марголина сегодня Ио любовную записку подбросила! А еще на улице какой-то бомж старую растрепанную книжку потерял, а ваш сын ее поднял и себе забрал. Вот!

– Ладка глупая и насмотрелась всяких сериалов, – парировал сын хозяйки дома. – А дядька вовсе не бомж, просто у него одежда такая. А всякие старые книжки мы с мамой специально собираем – ей может для очередного сюжета понадобиться.

И мальчик многозначительно посмотрел на мать. Рейна поняла, что произошло нечто важное, и потерявший издание бомж не случайно появился на улице именно в тот момент, когда Иоанн выходил из школы. Глаза Хранительницы загорелись, как всегда, когда она предчувствовала невероятные события.

– Так, сначала обед, а потом уж и находку вашу просмотрим! – скомандовала она, еле удержавшись от того, чтобы не выхватить грязную книжонку из рук сына прямо сейчас.

Как уж у Зарецких хватило терпения дождаться конца обеда, не знаем. Но они ели, совершенно не чувствуя вкуса любовно приготовленных Тасей блюд, и пожирали глазами приятеля Ио, который совершенно не торопился. Ему-то дела никакого не было до книжки.

Наконец, Тим проглотил последний кусок кекса, а вот запить выпечку ему не дали – Рейна выхватила у него из рук чашку с чаем и отставила ее на край обеденного стола, куда уже сдвинула всю грязную посуду.

– Ну, сын, где там эта книга? – алчно блестя глазами, вопросила мама. – И что за бомж такой был начитанный?

– Да не бомж это был, я говорил же, – напомнил Иоанн, выкладывая тонюсенькую брошюрку, очень похожую на ту, первую, которую им прислали с курьером. – Обычный дядька, длинный, очень худой, в длинном черном плаще. Лица я не разглядел – его закрывала черная широкополая шляпа, а из-под нее на плечи падали черные с проседью волосы, длинные, цвета такого неопределенного, как соль с перцем. Да я и не разглядывал его особенно, с Тимоном же разговаривал. Я лишь заметил краем глаза, что этот дядька как-то странно и подозрительно на нас посмотрел, даже воровато как-то, а потом вынул руку из кармана и, якобы невзначай, выронил книжонку.