Татьяна Зингер - Академия нежити. Кафедра неприятных последствий

– Кто отрекомендовал-то?

– Так декан и отрекомендовал, – тоном человека, который вообще не понимает, что происходит, ответил типчик.

– Постойте… – Я сжала ноющие виски пальцами. – Выходит, Виктору Ивановичу известно о ваших делишках?

– Разумеется! – воскликнули они в один голос.

Вот это поворот! Мысли заворочались в голове, но мне никак не удавалось объединить их в цельную картинку. Ну не мог декан солидного университета быть связан с какой-то шпаной из далекого сибирского городка! Это что-то за гранью разумного.

– Не желаешь ли узнать подробности? – заулыбался типчик.

– Отвали!

Я оттолкнула его обеими руками и побежала к двери из аудитории. Босые ноги шлепали так отчетливо, что казалось – слышно всей академии. Дернула за дверную ручку. Заперто.

– Далеко собралась, Миронова? Тебя опять связывать? – Мой похититель хрустнул пальцами.

– Нет, – обреченно сказала я. – Выкладывай.

Типчика звали Игнатом, и его рассказ был долгим, местами бессмысленным, а отчасти – пугающим. В голове не укладывалось то, что задумали студенты – и не только они – академии нежити. В любом случае, план не нравился мне от слова «совсем», а сильнее всего не нравилась моя роль в его осуществлении.

– Вы всерьез хотите оживить этого колдуна? – бесцветным голосом спросила я, когда Игнат замолчал.

– Да.

– И мой преподаватель одобрил эту затею?

– Отчасти он её и придумал.

– Но я могу отказаться?

Игнат подошел ко мне вплотную, так, что синева его глаз обожгла лютым холодом. Находиться рядом было невыносимо, словно я съеживалась и уменьшалась от одной только близости с ним. Полное нарушение личного пространства. Мне казалось, что сейчас он даст мне оплеуху, но Игнат пожал плечами.

– Не спеши с ответом. Представь, как шуршат деньги в твоих руках. Немногие нынче могут похвастаться чемоданом наличных. Кроме того, на тебя многие рассчитывают. Уверен, чуть позже ты согласишься. – Он нахально улыбнулся.

– Дай мне время подумать.

– Даю. Тох, отведи нашу компаньонку в её уютную келью.

Антон стыдливо потупился, но жестом пригласил проследовать за ним. Вся спесь с него куда-то слетела, а под ней оказался обычный парень, пусть и кровосос.

– Прости за похищение, – извинялся он, пока мы шли сквозь сонные коридоры. – Ты не согласилась по-хорошему, пришлось тебя малость припугнуть.

– Ага.

– На самом деле, круто, что ты с нами. Студентка МУКИ – даже звучит престижно. Тяжело учиться в вашем университете?

Вопрос был задан с искренним любопытством, и я оттаяла.

– Да как везде. Но на сессиях впору повеситься в темном углу.

– А какой проходной балл?

– Сто восемьдесят единиц чистой магии. Кроме того, обязательна сдача вступительного тестирования по общеобразовательным предметам.

Мой вынужденный спутник присвистнул от удивления.

– Ничего себе! У нас всего семьдесят девять.

«Потому-то ваши выпускники никому не известны, а наши служат в крупных международных фирмах», – мстительно подумала я, прикладывая ладони к замерзшим щекам. Такое ощущение, что в академии специально не топили, чтобы сморить холодом недобитых студентов.

МУКИ… Когда-то, будучи зеленой абитуриенткой, я очень боялась не набрать необходимый магический порог. С детства я грезила именно московским университетом и не была готова размениваться на что-то меньшее. Конечно, судьба внесла свои коррективы, и в какой-то момент меня почти занесло в омскую академию колдовства, но в итоге все дороги всё равно привели в Москву. Необходимое количество единиц я набрала – еле-еле вошла в нижний порог, – зато проявила себя на тестировании как один из лучших теоретиков.

К сожалению, с годами тяга к обучению выветрилась, иначе бы я сдала экзамен, а не мямлила нечто невразумительное перед деканом, который в отместку запихнул меня в улей на съедение пчелам-убийцам.

– Получается, ты в два раза мощнее меня? – Антон сощурился, выискивая во мне нечто особое.

– Скорее – выносливее. – Я одернула себя, пока не забрела в дебри лекций о внутреннем магическом источнике, которые и так известны любому первокурснику. – А преподаватели у вас как?

– Да так себе. Сама понимаешь, кто сюда пойдет? – Я попыталась язвительно возразить, на что Антон фыркнул. – Да всем известно, что АНиПС – дыра. Ты сама на нас смотришь как на… – он добавил крепкое словечко. – До тех пор, пока у нежити не появятся равные права с людьми, обитать нам на задворках страны как каким-то прокаженным. Но ничего, это временно.

В его голосе мелькнула стальная нотка, от которой мне стало не по себе. Да уж, если задуманное Игнатом – или кто там над ним? – исполнится, всему магическому миру придет хана.

– Нам налево. Ага, ну вот и женская половина общежития. До встречи!

Антон помахал мне, будто бы добрый знакомой, и уже собрался уходить, когда я спросила:

– Этот неприятный парень, он у вас главный? У вас – в смысле, у всего вашего безумия?

– Игнат? Не суди его по первому впечатлению, он отличный друг и прекрасный товарищ. Не, он не лидер, просто волнуется за общее дело. Между прочим, чистокровный человек!

Ага. Я потерла шею. Знаем мы таких прекрасных товарищей, которые прокрадываются к спящим девицам и выкрадывают их в ночи. Тьфу, блин. Надо бы повесить на дверь амбарный замок, потому что заклинаниям я отныне не доверю свою сохранность.

Антон ещё немного помолчал, ожидая моей реакции, и, не получив желаемого, ретировался.

Потоптавшись у двери, я вошла в комнату, чтобы столкнуться на пороге с охваченной страхом Ритой. Та, всклоченная, в одной футболке, нервно трясла ногой, копаясь в моем смартфоне.

– Где ты была?! Где?! – взревела подруга. – Я проснулась, а тебя нигде нет! Звоню, а телефон здесь валяется. Я решила, что тебя эта ненормальная, – она мотнула головой в сторону комнаты Юноны, – угробила. Её тоже у себя нет. Думаю, всё, кранты, Нику закапывают в лесу. Почему ты не предупредила меня?! – Рита столкнулась с моим задумчивым взглядом. – Что случилось, Никсен?

– Ничего особенного, – ухмыльнулась я, ставя на дверь тройное защитное заклинание. – В этой академии что ни ученик, так либо жаждет меня убить, либо заставить работать на благо революции.

За окнами томился рассвет. Небо, залитое рыжей краской, светлело, и где-то вдалеке ворчали ветра.

***

Глупо считать, что нежить смирилась со своим положением и была готова осесть в глубинке, не имея возможности ни посетить столицу, ни съездить заграницу, ни жить нормальной – нечеловеческой – жизнью. Кроме того, в других странах обстановка была немногим лучше. Толерантная Европа ратовала за равноправие всех рас и национальностей, но о нежити умалчивала, а на всемирных заседаниях правители всех стран скромно отговаривались: «Вопрос под контролем». Да только контроль этот давался страданиями тех, что открылись людям только в 21 веке, а до тех пор прятались под страхом быть уничтоженными. Когда магия, тысячелетиями скрываемая, стала доступна всем желающим, нежить понадеялась на чудо и показалась миру. Вот, мол, какие мы.