Сильвия Лайм - Рабыня драконьей крови. Часть 2

На мои слова зверь ничего не ответил. Он просто подошел к высокому напольному зеркалу в тяжелой металлической раме в форме тысячи маленьких золотых драконов с глазами-рубинами. Эти драконы извивались в самые причудливые позы, в итоге образуя тот самый овал, что удерживал зеркало.

– Потрясающая работа, кстати, – проговорила я, понимая, что прежде не обращала внимания на этот предмет мебели. Подошла ближе, внимательно разглядывая дракончиков, что были не больше ладони. – Смотри, тут этих хвостатых целая сотня, наверно…

Опустила голову к ирлису, замечая, как тот продолжает тереться о зеркало и внимательно глядеть на меня. Колдовские зеленые глаза в полумраке помещения вдруг таинственно засверкали. До мурашек.

Я старательно делала вид, что не замечаю, а то ведь где это видано, чтобы домашнее животное пугало собственную хозяйку?

Но когда я в очередной раз отвернулась, несмотря на то, что ирлис продолжал выразительно на меня глядеть, снизу раздался какой-то треск. Я быстро взглянула на зверька, и оказалось, что огромный пушистый хвост, которым он трется о зеркальную гладь, искрится тысячей мелких зеленоватых молний… Словно статическое электричество с ядовито-изумрудным отблеском.

И вот тогда меня вдруг осенило:

– Слушай… – выдохнула я, даже на миг забывая о диковинном хвосте ирлиса. – А что, если это зеркало тоже может показать мне Айдена?..

И посмотрела на свое отражение в огромной, безупречно чистой поверхности, не замечая, как мой хищный зверек фыркает, смешно шевеля усами, и уходит обратно на кровать.

Я же в этот момент коснулась сперва рамы, а потом и вовсе прохладной глади стекла, прошептав:

– Покажись, Айденион Огненнокрылый, Седьмой принц Новой Райялари… что оплел мое сердце, словно ветви шиповника… – добавила глухо и тихо, водя пальцами по своему отражению. – И приятно, и иглы из плоти не вытащить…

И в тот же миг вместо испуганной девушки с широко распахнутыми глазами оказалась огромная, полная тьмы комната с широкой кроватью без ножек, на которой спал белый, как смерть, Айден.

Мой Айден…

На миг я забыла, как дышать. Казалось, вот он, протяни руку – и дотронешься. Уберешь черную прядь с влажного лба, разгладишь складку, залегшую между темных бровей…

Я коснулась пальцем стекла, но под кожей была лишь прохлада зеркала.

Словно почувствовав мое прикосновение, принц вздрогнул во сне и нахмурился, отвернув голову к распахнутому окну, из которого лился призрачный свет луны.

Я пригляделась внимательнее и поняла, что этой комнаты я и впрямь прежде не видела. Заглянув через зеркало в каждый доступный уголок помещения, убедилась, что в обозримом пространстве никого нет. Впрочем, гарантировать точно, что где-то неподалеку не спит, скажем, сиделка или медик, я все равно не могла.

Но меня это уже не могло остановить. Когда цель была столь близка, сложно было отказаться от ее воплощения. Я уже шагнула на самый край и готова была спрыгнуть…

С пальцев снова потек огонь, и сейчас, в четвертый раз, он был гораздо послушнее. Я уже почти не боялась, что в случае неудачи стихия обернется против меня.

Почти не боялась.

Поэтому, едва я четко воспроизвела перед глазами комнату, в которой лежал Айден, магия, струящаяся у меня изнутри, тут же стала принимать очертания вихря, внутри которого мелькнула постель Седьмого имперского принца!

Радость подскочила к горлу, едва не заставив меня сбиться с настроя. Поэтому, не давая себе времени на размышления, я просто шагнула в разверзшуюся огненную тьму.

Где-то в другой жизни, далеко в прошлом, в котором я привыкла размечать и выверять каждый шаг, мне бы и в голову не пришло проводить над собой любого рода сомнительные эксперименты. Тем более такие, исход которых может быть смертелен.

Ведь в случае неудачи огненное колдовство, как пить дать, было способно меня разорвать или сжечь. Это чувствовалось нутром, каждой клеточкой тела.

Но сейчас я гораздо сильнее переживала о другом человеке.

Поэтому, едва колдовской вихрь утих у меня за спиной, а я поняла, что уже давно нахожусь не в своей комнате, я мгновенно забыла обо всем, что беспокоило меня еще пару минут назад. Я ринулась к кровати, на которой неподвижно лежал принц, и… замерла.

Аккуратно села на край, откинула ту самую прядь волос с лица Айдена и осторожно коснулась лба.

Принц не шелохнулся, только сдвинул брови во сне. Его кожа оказалась ужасно горячей.

Я отдернула руку почти в ужасе, осознавая, что у него жар, и не слабый. Казалось, нужно кого-то позвать, предпринять хоть что-нибудь, может быть дать ему лекарство, снижающее температуру.

Вот только что-то подсказывало: в Новой Райялари нет ни парацетамола, ни ибупрофена, ни даже нимесулида. Если доктора до сих пор не сбили жар, значит, это невозможно.

Или просто ему стало хуже и об этом еще никто не знает?..

Меня начала захлестывать паника.

Айден действительно выглядел плохо: бледный, осунувшийся, горячий. Было не слишком похоже на то, что драконья кровь вот-вот излечит своего хозяина.

Я аккуратно откинула одеяло, чтобы посмотреть, что с раной. Оказалось, что ее очень тщательно перебинтовали, кровь, судя по всему, остановилась, бинты оставались белоснежно чистыми. Это радовало! Как и то, что свободно просматривающаяся кожа над бинтами была светлой, без черных разводов, которые появились от яда после удара кинжалом.

Можно было надеяться, что каким-то неведомым образом мой огонь все же выжег отраву из раны. Вот только, скорее всего, в организме все же что-то осталось, возможно, какая-то часть черного золота проникла в кровь и теперь курсировала по венам, не давая принцу прийти в себя.

На вопрос: “Почему Айден еще не очнулся?” – только это объяснение приходило в голову. Ведь драконы якобы обладают повышенной регенерацией, а значит, сам удар, скорее всего, не принес бы столь разрушительных последствий.

Впрочем, я могла лишь гадать.

Оставив принца на пару минут, я нашла в огромной ванной комнате рядом тонкий мягкий платок и каменную чашу, которую наполнила холодной водой из кувшина. Намочила ткань и положила принцу на лоб, не слишком надеясь, что это поможет. А затем осторожно легла рядом, забравшись к нему под одеяло и аккуратно положив ладонь на обнаженную мужскую грудь. Чуть выше раны.

Когда-то в детстве я верила, что если очень захотеть, то можно ладонями “высосать” чужую боль или забрать болезнь. Теперь же мне хотелось думать, что если моя новообретенная чудо-сила способна прожечь дыру в пространстве и уничтожить яд в чужой ране, то, может быть, она сумеет и придать сил Айдену.

Глубоко вздохнув, я закрыла глаза, концентрируясь, как учила Иаршеллавира, лишь на одном желании.