Роман Покровский - Алая Завеса. Наследие Меркольта

Юлиан ожидал многого от мистера Тейлора, но только не этого. Разочаровался ли он в преподавателе? Вряд ли. Как бы то ни было, Лиам Тейлор желает ему только добра, и видит его именно в этом свете.

– Выходит, сегодня? – спросил Юлиан. – После всех занятий?

Тейлор кивнул.

– Да. Жду вас в своём кабинете. Не переживайте, герр Мерлин! У меня нет цели испортить вашу жизнь! Всё, что я хочу – научить вас. И я это сделаю. Не опускайте головы. Вам должно понравиться.

Юлиан не сомневался, что эти часы будут лучшими в его жизни. Куда лучше законного отдыха, куда лучше свидания с Пенелопой и однозначно лучше похода в кино. Похоже, с сарказмом у Тейлора всё в порядке.

– Надеюсь, не задержите меня надолго, – сказал Юлиан.

– Повторяю – не за что переживать, – улыбнулся Тейлор, после чего неожиданно изменил выражение лица и осторожно, непринуждённо спросил. – Юлиан, как он там?

Юлиан не сразу понял соль вопроса, но, благо, разъяснять ему не пришлось.

– Вы о Гарете? – спросил он.

– Да, я о сыне.

На самом деле, Юлиану было нечего сказать. Он не общался с соседом настолько близко, чтобы в глазах читать, какое у него душевное состояние.

– С ним всё в порядке, – ответил Юлиан. – Ходит на учёбу, чинит радиоприёмники и мечтает о приключениях.

Тейлор улыбнулся. Юлиан заметил в его левом глазу робкую слезу.

– Рад, что мой мальчик остался таким, каким я привык его видеть. Мы с ним не так часто видимся, как хотелось бы. Только по воскресеньям – и то часто оба бываем заняты.

– Это очень печально, но я уверен, что вскоре вы найдёте общий язык, – подбодрил Тейлора Юлиан. – Только скажите честно – подселить меня к Гарету было вашей инициативой?

– Соврал бы, если бы сказал, что нет. Конечно, моей. Вы, герр Мерлин, что-то вроде моего доверенного лица, но не считайте ни в коем разе, что я назначил вас шпионом. Дело совершенно в другом. За моим сыном должен кто-то присматривать. И за вами кто-то должен присматривать. Думаю, я нашёл идеальное решение проблемы – вы будете присматривать друг за другом!

Юлиан улыбнулся и посмотрел на наручные часы. Совсем скоро перемена закончится.

– Довольно хитро, – сказал он. – Даю вам слово, пока я рядом – Гарет в безопасности.

– Не подведите меня. Он находится в таком возрасте, когда любое событие провоцирует стресс. Видите ли – он всю жизнь рос без матери.

– Я понимаю, – кивнул Юлиан.

Он хотел спросить, что стало с женой мистера Тейлора, но прозвенел звонок. Возможно, к лучшему, потому что в прошлый раз преподавателю было не очень приятно вспоминать некую Алексию – свою бывшую любовь. Возможно, именно она родила ему Гарета и оставила стресс им обоим.

– Не возражаете, если я пойду? – спросил Юлиан.

– Нет, конечно. Удачи вам.

После всех занятий, Юлиан – добросовестный студент академии принца Болеслава, и без того уставший и загруженный, отправился в кабинет мистера Тейлора.

Преподаватель не шутил, хотя Юлиан до последнего надеялся на это. Лиам Тейлор сидел один в пустующем кабинете и угрюмо перелистывал конспекты.

Юлиан неловко постучал.

– Можно? – спросил.

– О, да, – радостно ответил Тейлор. – Проходите, конечно. Присаживайтесь. Я уже заждался вас, герр Мерлин.

Юлиан присел за самую первую парту – ту, что стояла напротив преподавательского стола.

Лиам Тейлор протёр свои круглые очки, после чего не надел их на себя, а положил рядом. Юлиан не понял смысла этого действия, но принял его. Если не понимаешь что-то, не значит, что это неправильно.

– Тетради не нужны, – сообщил Тейлор. – У нас сегодня устное обобщающее занятие. На наших последних уроках я выделил, что у вас проблемы, скажем так, с базой.

Юлиан кивнул. На самом деле, у него были проблемы не только с базой, но и со всем остальным, но Лиаму Тейлору знать об этом было необязательно.

– Итак, герр Мерлин, – начал преподаватель. – Что лежит в фундаменте моего предмета?

– Природа магии? – предположил Юлиан.

– Близко, не совсем верно. Магия – субстанция весьма абстрактная и не поддающаяся ни известным формулам, ни физическим теориям. Она изучена примерно столько же, сколько и тёмная материя. Не исключено, что магия и тёмная материя есть синонимы.

– Слышал об этом, – сказал Юлиан.

– Но никто не исключает и того, что это вещи либо абсолютно противоположны друг другу, либо совсем друг с другом не связаны. Опираясь на теорию известного учёного Гаусса Гольдштейна, можно обосновать магию как субстанцию невидимую, неосязаемую и неслышимую, но однозначно существующую и присутствующую во всей вселенной, стоящую над всеми известными законами, явлениями и константами, полностью контролирующую их. В честь этого великого учёного частицы материи были названы частицами Гольдштейна – они отличны от атомов, ионов и фотонов и досконально не изучены. Три основополагающих свойства этой материи?

– Передвижение, уничтожение, преображение?

– Исключительно верно, – обрадовался Тейлор. – Всего лишь три свойства, олицетворяющие всё. Передвижение подразумевает возможность перемещения частицы в любую точку пространства или времени без потери каких-либо свойств. Уничтожение означает, что сия материя способна полностью ликвидировать любую частицу без какой-либо замены. Объясняю, чем это чревато и почему запрещено. Число частиц в нашей вселенной неизменно с момента её основания, потому уничтожение их может внести дисбаланс, подробно описанный в трудах Ларса Штиндля.

– Мы будем изучать Штиндля?

– Нет, не будем. Вам пока всё понятно? Если да, то можем плавно перейти к третьему свойству частиц Гольдштейна – преобразованию. Оно означает, что материя способна изменять свойства атомов и молекул в любом порядке. Вопреки распространённому заблуждению, свойство создания не только не является подсвойством преображения, но и не существует вовсе. Иначе говоря – мы не можем создать что-то из ничего. Нам всегда требуется изначальное сырьё – какой-либо предмет. Когда фокусник создаёт шарик, он всего лишь преображает воздух или что-то другое, но не производит его из ничего.

– Выходит, уничтожить что-то без следа возможно, но создать нельзя?

– В теории. По факту же, никто ещё не разобрался в том, как работает уничтожение, потому что оно запрещено. Вполне возможно, уничтожение представляет собой элементарное перемещение, что полностью согласуется с теорией равновесия, выписанной впервые Феликсом Раушем.

– Занятно.

– Вижу, вам всё понятно. Если не ошибаюсь, вы это освоили ещё в возрасте четырнадцати лет. Теперь же поговорим о более приземлённом и более изученном. Как называются частицы, способные взаимодействовать с частицами Гольдштейна?

– Частицы Проксимы, – уверенно сказал Юлиан.