Роман Покровский - Алая Завеса. Наследие Меркольта

- Непотушенная сигарета, – еле слышно пробормотал Юлиан.

– Что? – не расслышав, спросила Пенелопа.

– Не могу поверить в это.

Под записью располагалась большая фотография Густава Забитцера, который с улыбкой на лице махал кому-то рукой. Он выглядел точно так же, как и на посмертных фотографиях. С той лишь разницей, что здесь он выглядел несколько более живым.

– Не всем нравилась его политика, – вставила реплику Хелен. – Мой брат, Кай, увлекается этим и регулярно говорит, что при предыдущем мэре было лучше.

– По-моему, так всегда говорят, – сказала Пенелопа. – Хелен, ты намекаешь на убийство?

– По крайней мере, это логичнее, чем возгорание от сигареты. Прежде чем уйти от нас, отец смолил как паровоз, и кроме запаха никаких неприятностей не доставлял.

– Сочувствую, Хелен, – отмахнулась Пенелопа и снова повернулась к Юлиану. – Если хочешь искупить свою вину, то я прямо сейчас забираю тебя и мы едем готовиться к экзаменам.

Юлиану было сложно признать это, но впервые за долгое время он не был рад видеть Пенелопу.

– Куда едем? – спросил он.

– К тебе едем, – ответила Пенелопа. – И завтра ты подойдёшь к кому-нибудь и договоришься о сдаче.

Юлиан стоял в ступоре. Он не был готов к такому развитию событий, поэтому покорно молчал, стесняясь даже поднять взгляд на внезапно ставшую строгой Пенелопу.

Но, если другого выбора не оставалось, Юлиан готов был принять этот.

– Стойте, – перебила всех Хелен. – Подождите. Мы так-то к Йохану пришли.

Пенелопа недоверчиво посмотрела на дверь палаты, в которой находился Йохан. Ещё немного, и она просверлила бы взглядом в двери дырку, поэтому вовремя остановилась.

– У Йохана есть ты, – сказала Пенелопа и вручила Хелен пакет с фруктами.

Та, растерянная от подобного поворота, покорно приняла его.

– Ну ты и даёшь, Пенни, – сказала она. – Всё за вас приходится делать. Пока вы там…

– Мы будем заниматься учёбой!

– Да-да, – ухмыльнулась Хелен. – Именно учёбой.

Юлиану хотелось бы, чтобы Хелен была права. Но он знал, что всё будет так, как того хочет Пенелопа, а хотела она принять вид строгой учительницы и гонять Юлиана по предметам, в которых он ничего не понимал.

– Заткнись, – бросила напоследок Пенелопа и взяла Юлиана под руку.

Как и ожидалось, до самого вечера Юлиан и Пенелопа занимались историей Союза Шмельтцера. Комната Юлиана и Гарета мало походила на учебную аудиторию, но сама Пенелопа с ролью преподавателя справилась на «отлично».

Она знала практически всё, и оттого Юлиан ощущал себя на её фоне более чем жалко. К своему сожалению, он не мог перечислить список всех бывших европейских государств, ныне являющихся коммунами Союза, не мог восстановить порядок диктаторов, а впоследствии и канцлеров. Трудно было представить схему власти – какое место в его государстве занимают парламент, правительство и сенат.

Для Пенелопы же это было проще некуда. Вполне возможно, когда-то она добьётся большого успеха в жизни, и болван вроде Юлиана будет смотреться рядом с ней весьма неуместно. Возможно, поэтому так и стоит ценить нынешние моменты, когда они вместе, и бросать его она не собирается. Возможно именно она, а отнюдь не дед, вытащит Юлиана из ямы и сделает из него человека.

Возможно, что когда-то. Но не сейчас.

Проводив Пенелопу, Юлиан дал ей серьёзное обещание, что завтра придёт в академию и сделает всё возможное, чтобы записаться на экзамен.

Увы, уже ранним утром Пол Уэствуд Глесон похоронил все его надежды.

Юлиан вышел из общежития, заспанный, но готовый к бою. Он выкинул из головы события последних двух дней и мысленно настроил себя на учёбу. Конечно, он делал это ради Пенелопы, а не ради тяги к знаниям, но суть оставалась прежней.

Пройдя пару шагов, Юлиан услышал, как сзади посигналили. Он не сразу понял, что адресуется это именно ему, поэтому гордо пропустил это мимо ушей и проследовал дальше.

Но неугомонный автолюбитель и не думал останаваливаться.

– Юлиан! Юлиан Мерлин!

В Свайзлаутерне, скорее всего, был всего один Юлиан Мерлин, поэтому пришлось обернуться.

Чёрный «Ауди» вежливо дожидался его.

– Мистер Глесон? – спросил Юлиан, увидев, как дверь со стороны водителя открывается.

– И я рад тебя видеть! – позитивным тоном сказал Уэствуд. – Ты готов?

– Готов… К чему?

– Мы едем к парикмахеру Густава Забитцера. Мы же вчера договаривались! Забыл?

Укоряющий взгляд Пенелопы Лютнер, из ниоткуда возникший перед глазами, прожёг Юлиана насквозь.

– Уже сегодня? Мы не договаривались на сегодня. Я не могу, мистер Глесон, – сказал Юлиан. – Я иду на экзамен. Почему нельзя навестить парикмахера, скажем, в воскресенье?

Позитив Уэствуда мгновенно пропал.

– Прости, но на выходные дни все места уже заняты, – ответил инспектор.

– Что? Какие ещё места?

– Ну не я же буду стричься у одного из самых дорогих парикмахеров Свайзлутерна. Не переживай. Полиция оплатит стрижку.

Возможность бесплатно подстричься в самой престижной парикмахерской города не воодушевила Юлиана. Он был готов с силой ударить по колесу «Ауди» Глесона и пойти прочь, но любопытство одолело.

– Мы успеем до обеда? – спросил Юлиан.

– Скорее всего, – ответил Глесон. – Прыгай в машину, запись в девять.

Ощущая себя последним лгуном на этом свете и виновником всех мирских бед, Юлиан открыл дверь и уселся на мягкое кожаное сиденье немецкого седана.

– Пенелопа убьёт меня, – глядя в потолок, сказала он. – Мистер Глесон, я уже предупредил всех друзей, что в моей смерти будете виновны мы.

Уэствуд повернул ключ, и мотор загудел.

– Ты сам так настойчиво рвался помочь, – ответил инспектор. – Я отговаривал тебя, но ты стоял на своём. Ничто не мешает тебе отказаться прямо сейчас.

– Но вы знаете, что я не могу оставить всё это просто так.

В этот момент Юлиан ощутил вину уже перед Уэствудом. Он был слишком милым и дружелюбным и более всего нуждался в друзьях и поддержке. Юлиан понимал, что если не он, то никто не поможет инспектору.

Юлиан ощущал вину перед всеми, кто его окружал, и это тревожило больше всего. Йохан из-за него едва не погиб, Пенелопе он снова наврал, а старика инспектора он едва ли не использует. Нелегко работать на нескольких фронтах и пытаться угодить всем.

– Обязательно стричься? – спросил Юлиан, когда они уже тронулись со стоянки.

– Каким ещё образом ты намеревался пообщаться с парикмахером? Ты не полицейский – устраивать допросы не имеешь права.

«Из вас двоих только ты один обладаешь интеллектом выше нуля» – послышался в голове голос Ривальды.

Парикмахерская находилась далеко от центра, поэтому на дорогу Уэствуд и Юлиан потратили немало времени. Прибыв на место, Юлиан увидел незнакомую для себя улицу – длинную, лишённую высоких домов и заполненную различными магазинами, лавками и тому подобным.