Изабелла Кроткова - Волшебное зеркало Тимеи

Нет, тот дом не был домом Вадима. Он был выше и тоньше, и намного изысканнее, чем аляповатый современный коттедж моего жениха. Замок, который я увидела, был словно не выстроен грубыми руками строителей, а вышит нежными пальцами кружевниц… Но, несмотря на свою неповторимую красоту, он был страшен и жуток…

– Марина, тебе уже пора на репетицию! – будильником прозвенел мамин голос. – Я всё же полагаю, что ты видела дом Вадима. У моего будущего зятя, – обратилась она к месье Рене, – прекрасный дом с башенкой и пруд, правда, очень маленький. Жаль, что лебедям там не разместиться… Я обожаю лебедей!

– Сегодня вечером ко мне, возможно, приедет сестра, – вдруг заявил месье Рене, и я с удивлением обернулась к нему.

Возникла минутная пауза.

– А… а ваша сестра тоже обладает даром предсказания? – наконец, отмерла мама.

– Скорее, даром ясновидения. – Произнеся эти слова, месье Валлин почему-то неприятно усмехнулся. – Она слегка не в себе, но не опасна. Время от времени я лечу её в санатории в одном уютном местечке Германии, но, к сожалению, осенью бывают обострения…

Мы с мамой с ужасом переглянулись.

– Она не слишком навредит вашей хрупкой психике. И ещё. Завтра мы уезжаем. У меня появились неотложные дела…

Неожиданно он взглянул на часы и, что-то бормоча себе под нос, вышел из комнаты.

Завтра они уедут. Уедет этот странный человек в сером костюме и его ещё не приехавшая сестра, у которой бывают обострения. Они уедут, и я забуду его холодные прикосновения, его взгляд, видения замка, и моя жизнь вновь вернётся в своё привычное русло.

Я перебираю в памяти каждую минуту этого последнего дня. Интересно, в какое мгновение можно было повернуть неудержимый ход событий вспять? И было ли оно, это мгновение? Позже я часто вспоминала юного Якова из сказки «Карлик Нос», который посмеялся над старухой, и за это она превратила его в карлика и заставила прослужить семь лет в своём заколдованном доме. Семь долгих лет!.. В детстве это была моя любимая сказка…

И снова я возвращаюсь в этот день, словно пытаясь запоздало изменить в нём что-то – роковую сцену у рояля, неосторожно оброненную фразу или что-то ещё… Может быть, я могла убежать, скрыться, обратиться за помощью к Вадиму… Но мой чёрный день – как старый фильм, который ты смотришь в десятый раз, каждый раз надеясь, что он кончится по-другому, но он всегда кончается одинаково…

Репетиция к вечернему сольному концерту немного отвлекла меня, будто я вырвалась из душной клетки, в которую неожиданно превратился мой горячо любимый дом. Шутки коллег, восхищение молодого дирижёра оркестра филармонии, моё счастливое отражение в большом зеркале фойе – всё это вытеснило из сердца неприятные утренние события.

Завтра он уедет.

Завтра для тебя не будет…

Что это за мысль прилепилась?..

Я замерла, прислушиваясь к происходящему в собственной голове…

– Мариночка! – окликнул меня концертмейстер оркестра. – Подойдите на минуточку, нужно уточнить фермату в четвёртой цифре!

Наконец, репетиция была окончена, и я спустилась вниз.

– Аншлаг, Марина Валерьевна! – громко сообщила мне кассирша из своего окошка. – Все билеты проданы!

В приподнятом настроении я села в «Ниссан» и поехала домой, чтобы перекусить и вернуться назад к началу концерта.

В гостиной был накрыт праздничный стол.

– Что отмечаем?.. – весело спросила я, заглянув в комнату, и осеклась, увидев месье дирижёра. Он успел сменить серый костюм на траурный чёрный, и от его торжественного облика повеяло похоронами. Атмосфера гостиной вызывала те же ассоциации. Шторы на окнах почему-то показались слишком мрачными, воздух – тяжёлым и душным, как перед грозой…

Сердце моё неожиданно ёкнуло.

– Есть повод, дорогая хозяюшка! – оповестил месье скрипучим голосом.

– А где мама? – насторожилась я, тревожно озираясь.

В доме стояла непривычная тишина. Она была какая-то… стеклянная. Казалось, тронь её и… заденешь. Она зазвенит. Как люстра с десятками сосулек…

О Господи!..

Я приложила ладонь ко лбу. Неужели температура?..

– Она уехала к подруге.

Я остановилась в дверях зала, ничего не понимая. Мама не собиралась никуда ехать, это было не в её правилах – уезжать, оставляя гостей дома одних.

– Но обещала скоро вернуться, – пояснил чёрный гость и невозмутимо добавил:

– Не составите нам компанию?

– Нам?.. – Я оглянулась по сторонам и увидела, что со второго этажа спускаются помощники маэстро – долговязый Ксавье и маленький тучный импресарио с труднопроизносимым именем.

– С удовольствием… – ответила я медленно. Интересно, где тётя Клаша?.. Что, кроме Рене Валлина и его друзей дома больше никого нет?..

Где-то в глубине первого этажа звякнула посуда. Наверно, это она…

Без всякого удовольствия я прошла в гостиную и в изумлении уставилась на стол. Откуда все эти яства? Какие-то диковинные соусы, огромная рыбина на блюде… У нас точно ничего такого нет…

– Разрешите угостить вас? – прищурил месье левый глаз. – Я бы пригласил вас в ресторан, но у нас совсем мало времени! Тем более что я хочу сделать вам одно интересное предложение.

Я села за стол, по-прежнему ощущая смутную тревогу, и Ксавье тут же услужливо поставил передо мной блюдо с каким-то варевом.

– Что это? – отпрянула я, начиная жалеть, что не поехала перекусить в ресторан Вадима.

– Суп из лошадиных глаз! – любезно сообщил Ксавье, и я в ужасе оттолкнула кушанье.

– Напрасно… – заметил импресарио, запуская ложку в свою тарелку и отвратительно чавкая.

– Что всё это значит?! – резко спросила я, чувствуя, что тревога в груди отчаянно нарастает.

Наверху хлопнула дверь. Кто там?.. Тётя Клаша?..

Месье Рене Валлин придвинул свой стул чуть ближе, так, что я услышала его дыхание.

– Марина! – начал он свою речь, и я содрогнулась. – Почти пять лет назад скончалась моя седьмая, горячо любимая жена. С тех пор я безуспешно искал ту, что заставит моё сердце вновь забиться. Искал, но не находил. Пока не встретил вас…

Я молчала, уже понимая, что он скажет дальше, и не представляя, что я могу ему ответить.

– Вы… нет, ты! – Глаза его сверкнули. – Ты! Та самая, кого я ищу. Ты вызываешь во мне восторг, трепет и страсть! Да! Страсть, которую, казалось, уже невозможно возродить в моём сердце. И вот она снова жива, я снова влюблён, страстно, горячо влюблён!

– У меня есть жених… – шепнула я растерянно.

Неожиданно фотография Вадима в весёлой рамочке, стоявшая на комоде в углу, сорвалась и упала на пол. Я бросила на неё взгляд… но она лежала в таком ракурсе, что казалось, будто рот у Вадима перекосился, а один глаз уменьшился.