Алексей Вендин - Собирая чары. Книга 2. Враги спокойствия

Старик – кремень! Уважаю! Лишь требования, и ни одной поблажки в мою сторону. Он даже пропускал мимо ушей возмущения призванного пацана, который "ни х*я не понимаю" кричал раз за разом меняя трактовки предложений, вставляя в них второе слово. Или наоборот второе слово использовалось в самых различных вариациях и в любом контексте. Замечу, обычно именно вторые слова не понимали и мы, остальное понималось довольно легко. Однако от непонимания одного этого слова, терялся весь контекст и смысл сказанного. Мастеру Реньену надоело драть глотку в отношении меня. Изводить его получалось так естественно и непринужденно, а я ведь даже не старался и не желал другого исхода. Отправил меня на выход с провожатым. Перед этим забрав обратно амулет. Понимание слов пришельца как отрубило. Одна абракадабра. Видимо тут сказывается разница миров.

Уже в коридоре:

– Послушай, будь другом, скажи кто изображен на большой картине.

– Создатель птицы. – совершенно не заморачиваясь на тайнах и секретности ответил Мелон.

– А что у него с ушами?

– Эльф, он.

– Это имя, или что?

– Вроде как название народа. Был один "уникум", что от нечего делать призвал жителя из иного мира.

– А есть имя у этого эльфа.

– Знаю лишь полное – Ахпрота́али – означает нечто вроде, хитрая тень облака или тень хитрого облака. Мастер не любит о нем распространяться.

Что-то явно упустил. Да только, поди узнай, что именно. Думать мешал червячок сомнения. После непробиваемого на вопросы старика, такой поток информации. А возможно ли, что с таким времяпрепровождением парню хочется поговорить или выговориться. Если я прав, то хорошо бы урвать немного его внимания, где-нибудь в стенах академии.

"Фыш, заранее извиняюсь, но не мог бы пробраться вслед за ним. Подсмотреть, подслушать, особенно махинации с дверью и по мелочам…" – мысленно обратился к мохнатому.

"Могу, но как ты себе представляешь, чтоб незаметно меня вытащить от сюда?" – спросил он у меня.

"Перебирайся за спину, я отверну рубаху."

"Ого?! Прямо так, да? Ну-ну… Внимание, внимание! Впервые и надеюсь в последний раз, специально для Вас, коротенькая театральная постановка – Конская какашка. – говорил он так, будто выступает на арене цирка –" Не нравится название, могу изменить, как тебе – Коровья лепешка". – издевался надо мной хвостатик, а я еле сдерживался дабы не засмеяться.

Хорошо, что шли почти вровень, а не конвоем. Шаркнул по полу ногой, прикрыл приземление зверька.

"Я попрыгал, увидимся." – попрощался он.

Мы вышли из здания, как ни в чем ни бывало.

– Надеюсь больше не увидимся – все также спокойно произнес Мелон. Поводил у меня перед лицом руками и дотронулся до лба, развернулся и ушел.

И что теперь? Точнее, что за фигню он намагичил. И собственно, намагичил ли? И каковы будут мои следующие действия? Ректор велел вернуться к нему с довеском. Если правильно я его понял, довеском он назвал далеко не мою зверушку, а то что я обязан был призвать. А их-то как раз и нет. Раз нет, то и к ректору идти не нужно, что к лучшему.

"Ну что там?" – чуть погодя поинтересовался у белки.

"Не отвлекай, он к дверям подошел! Ага, ясно, тут все совсем просто…" – слова резко прервались, и явно на полу слове.

Дальнейшие мысленные позывы не долетали до адресата, сколько их не отсылал. От волнений не мог усидеть на одном месте, стоять у входа, тоже вариант не ахти. Пока бродил вокруг да около, обнаружил то самое здание с высокой круглой башней. Как и говорил зверь, ни входа, ни окон по низу, даже щели напрочь отсутствуют. Кладка так себе, но несмотря на это трещин не было. На взобраться по стене до самого верха, или хотя бы до нижних окон, сил не хватит, к тому же уступы камней маленькие, схватиться тут совершенно не за что.

К моему удивлению, монолит стен не пропускал мои мысленные стенания во внутрь. Что-то необдуманно совершать, посчитал излишним, могу нарваться на неясные последствия от ворчливого старика. Долгое время всеми силами, правдами и неправдами, заверял себя, будто ничего не случилось, а преграда лишь заколдована не пропускать ничего лишнего изнутри или извне.

В итоге настал вечер. Ходить надоело уже порядком давно – сидел на остатках разбитой балюстрады около соседнего ко входу здания. На тропинке, ведущей сюда показалось трое человек со старших курсов. Они обратили на меня внимание лишь опосредовано. Для толики конспирации уткнулся в тетрадь склероза, вроде как учусь далеко ото всех в тишине. Вся группа скрылась за дверями главного входа. Спустя короткий промежуток клепсидры, вышли те двое старших, что ранее видел внутри.

"Лем, сейчас то ты меня слышишь?" – наконец прорезался недовольный голос моей белки.

"Слышу, я у соседнего здания!" – отвечал я, воодушевленный интригой познания тайн.

"Тогда, у меня к тебе первый вопрос… Что ты помнишь?" – с сомнением спросил он.

"А по конкретнее?"

"Ну, из сегодняшних последних событий?" – уточнил он.

"Обыск секретного отдела, и призыв двух индивидуумов мозгоправов из иного мира. А что собственно произошло?"

"Если я правильно понял, тот парень отчитался перед мастером, что он стер тебе воспоминания последних чаш."

"Так вот, что оно было. Раз так, рад тебе сообщить – парень конкретно облажался. Ладно, к сути… Что интересного было?"

"Извини, но там ничего такого не произошло. Знаю лишь вопросы деда. Без того амулета – одна скверная тарабарщина."

Мы неспешно отправились в общежитие. В тоже время хвостатый передавал общее настроение, витаемое с той стороны застенков. У призванных выспрашивали, кто они такие, кем были, чем занимались, что из себя представляют. Перед этим передав им амулеты-артефакты. Чем дальше велись расспросы, тем сильнее хмурился начальник таинственной конторы. Как упоминал Фыш, и подручные и военные ждали узнать нечто для них нужное и полезное, для этого приготовили какие-то свои журналы и тетради. Но и им достался облом. Чернила как вытащили, так и запрятали обратно, не использовав ни капли. Эти двое, как оказалось, нечего толкового не могут, и не умеют. Кстати зверь запомнил где хранятся их журналы. Журналы военного вообще лежат на сохранности в тяжелом металлическом сейфе, защищенном магией и вдобавок запираемый обычным ключом. Самым информативным стало известие, что их поселили внутри здания на следующие пару лун, почему именно так, осталось за завесой тайны.

Луна выдалась пренеприятной. Вечер вслед общей атмосфере сошел в трубу. Учеба не давалась, мысли спотыкались о две проблемы с одинаковым лицом. Все выводы сводились к одному, из-за моих ошибок, я сделал из одного человека два, и обоих призвал к нам. Ночь проходила соответствующе. В сим кошмаре я родился в королевской семье. В детстве вел дружбу с сыном графа, они семьей часто бывали при дворе. Мы вместе играли, веселились, без конца шалили, многое старались совершать вместе плечом к плечу. Шло время. При дворе многое менялось, так сменились и советники, заменив себя сыновьями. Как-то странно, но их лица были точь-в-точь схожи с пришлыми сегодня из иного мира. Каждый раз приглядываясь к ним проступали незнакомые черты превращая их в совершенно чуждые лица. Моему другу, в связи с горькими семейным обстоятельствам, пришлось возглавить род и принять титул графа. Советники стали много и часто проводить время около короля и меня. Звали то одни, то в другие места, стараясь забить все мое свободное время. В это же время герцог впал в немилость короля. Его место стало вакантным. На его место, за заслуги перед королем и двором, умные люди советовали, моего друга. Но решение оттягивалось. Мне по статусу приходилось стоять около трона отца. Раз за разом советники читали странные донесения о проделках новоиспеченного графа. Если честно, в этом плане у меня были большие сомнения относительно их слов и моих ожиданий. Да и я продолжал общаться с ним и дальше, но выходило это все реже. Количество донесений ширилось, оставаясь на уровне непроверенных слухов. В противовес советники подсовывали мне под нос: иные ответы, новые знакомства, свои предпочтения, мнения – заканчивая решающим ответом. Король заставил меня жениться, вместе с женитьбой на меня возложили ответственность за королевство, усадив на трон. На подпись подсунули два решения. Я даже не понял, как совершил самую большую глупость в своей жизни. Сон оканчивался, в полумраке явив самую последнюю строчку на пергаменте старинной книги. Диктор в своей обычной манере прочел: недруги зачастую ближе друзей, чем охотно пользуются.