Анна Щебуняева - Чаща

ЖИЛ-БЫЛ МАЛЬЧИК

Обычная это была деревня. Раскинулась посреди леса, выкорчевав из него кусок под свои нужды. Отняла, переварила и выплюнула наружу осколок цивилизации, пригодный для жизни людей. Лес не хотел отдавать свои владения, старался вернуть то, что раньше принадлежало ему. Он наступал каждый год снова и снова, и снова и снова его вырубали, выкорчевывали, уничтожали. Останки использовали для строительства домов, для разжигания печей, для мебели. Людей можно понять, они хотят жить, добывать еду, создавать комфорт, рожать и воспитывать детей. Ради этого они готовы пожертвовать интересами леса, да и любыми чужими интересами. Это вопрос выживания человеческого рода. Все, что подходит, идет в дело. Все, что не подходит, уничтожается. К сожалению, иногда в разряд того, что должно быть уничтожено, попадает не только лес. Ну что ж, лес рубят – щепки летят.

В деревне посреди леса жил-был мальчик. Рос он не как все остальные мальчики, потому что остальные были крестьянские дети, в лучшем случае купеческие, а Микола был сыном деревенского Главы. И это накладывало определенные ожидания, зато любви не приносило. Кто же будет любить того, кому в жизни повезло сильно больше, чем тебе?

Миколу любила мама, у которой он был единственным ребенком. И об этом другие ребята тоже догадывались. Где ж это видано, чтобы мама так сильно заботилась о своем ребенке? Обычно в семьях было очень много детей, и родители не всегда знали даже где находится каждый из них. А мама всегда знала, где Микола. Она знала все, что он делает. Он и сам ей все рассказывал. Поздно вечером, когда он возвращался домой, ждала его на крыльце, грустная, но добрая. Она никогда его не ругала. Возможно, не было за что, но так всегда можно найти. Ищущий да обрящет.

Мама рассказывала ему в детстве сказки. Знала она их великое множество. Среди них про ведьм, гномов, домовых, и даже драконов, которые живут не здесь, а в далеком Китае, где все настолько необычное, что даже глаза у людей узкие, как щелочки, а кожа отдает желтизной, потому что они молятся Солнцу. И конечно, много сказок было про лес, особенно про Чащу, в которую ни в коем случае нельзя входить из-за чудовищ, которые поджидают там на каждом шагу и хотят сцапать тебя и съесть. Микола всегда хотел сходить в Чащу и увидеть всех этих чудовищ, но боялся и не хотел расстраивать маму.

– Микола, – говорила она, когда он ложился спать. – Я расскажу тебе сказку.

– Я уже слышал все, – отвечал мальчик.

– У меня есть новые. У меня их много-много.

– А зачем нужны сказки? – спрашивал Микола.

– Ну как зачем? Они учат правильно жить.

– А как это – правильно? Как определить, что правильно, а что нет?

– Очень просто. Жить нужно так, чтобы не попасть ни в какую беду. Жить нужно долго и не вмешиваться в естественный ход вещей, покуда есть такая возможность. И стремиться к добру, к тому, что делать хорошо. Этому и учат сказки.

– А остальные так же живут? – не унимался в тот вечер Микола. Он был еще совсем маленький, но уже хотел все знать.

– Остальные по-разному живут, но в основном стараются все делать правильно.

– Даже дети?

– Нет, родной, только взрослые. Малыши только учатся правильному, часто совершают ошибки. Ты не смотри на детей, они порой делают опасные вещи. Думай своей головой, не ввязывайся в плохие истории и смотри больше на взрослых.

– Но взрослые такие грустные!

Мама опешила:

– С чего ты взял?

– Я вижу лица. Все лица взрослых – грустные.

– Ты потом перестанешь это видеть. А пока слушай сказку. Жила-была в лесу девочка. Девочка жила в лесу почти совсем одна, потому что мама ее была злая ведьма, пожирающая людей, и звали ее мать Остара.

– А откуда ты знаешь про эту девочку, если она живет одна в лесу? Ее кто-нибудь видел?

– Видели. Давным-давно, когда я еще не родилась. Из историй тех, кто видел, и рождаются сказки. Один пересказал другому, другой третьему, и так далее, каждый дополнил что-то от себя, чтобы получилась целая история. И когда лучше уже не скажешь, появляется сказка. Ее потом и пересказывают в неизменном виде. Итак, слушай.

Злая ведьма Остара ненавидела людей лютой ненавистью. Они-де беспокоят ее покой, бродят по ее Чаще, будят старую ведьму. Как только кто в Чаще заблудится, ему лучше уносить оттуда ноги подобру-поздорову, потому что ведьма ищет своих жертв днем и ночью. Она всегда голодна. Она не может есть ничего, кроме плоти. Всякие коренья и ягоды – не для нее. Из них она делает только таинственные зелья, которые использует в своих темных целях, чтобы творить зло. В Чаще всегда ночь. Никто не знает, почему, но ты можешь ходить по лесу утром, заблудиться и оказаться сразу в ночи, одинокий и напуганный. А Остара тут как тут. Дом ее на курьих ногах стоит посреди болота. Оттуда не сбежишь, если не знаешь тропу – увязнешь в болоте и погибнешь. Окружает ее дом забор из человеческих костей, которые она собственноручно вытаскивает из убитых ею людей. Во дворе у нее стоит алтарь, на котором она сама себе приносит человеческие жертвы.

А дочка ее, которая живет одна в лесу, ей помогает. Она не умеет отличить добро от зла, и поэтому не знает, что ей нужно спасать свою душу, а не свою мать. Ибо Господь не спит и видит все, что творится даже в самой темной Чаще. И когда придет час Великого Суда, души грешников попадут в Ад, и сгорит Остара в вечном огне, и будет гореть бесконечно, а малышка вместе с ней. Ибо говорят, что и она ела человеческую плоть, оттуда и получила свою силу. Никто не может сказать ей «Нет». Она посмотрит тебе в глаза, скажет слово и вот ты уже на все соглашаешься. Нет больше твоей воли. Так она и заманивает путников в Чащу. Много охотников так пропало, сильных мужчин. Глаза у нее голубые, как небо, как васильки. Смотрит она ими на человека и говорит: «Пойдем». И идешь ты за ней, глаз не отводишь, про семью и долг забываешь. Только и хочешь прижаться к ней и чтоб она бесконечно смотрела на тебя своими васильковыми глазами.

– Мама, а сколько ей лет? Девочке этой?

– Ей столько лет, сколько она захочет. Сначала ей было десять, потом пятнадцать, потом двадцать пять, а потом, наверное, и не становилось больше. Как-то ведьмы это делают, чтобы время для них не шло.

– А зачем охотники ходили за ней, когда ей было десять? Зачем им обнимать десятилетних девочек в лесу, если ее надо отвести к родителям?

– Не знаю, – опешила мама. Она сама об этом не думала, а теперь задумалась. И правда, зачем? – Наверное, в сказках все переиначено по-своему, да и не это важно. Важно, что больше тех, кто за ней шел, никто не видел. Об этом рассказывали те, кто отказался идти. У них хватило воли не поддаться чарам.

Так вот, девочка жила в лесу, не в Чаще. Точно нельзя сказать, где. На ее дом никто не натыкался. Или натыкались все. Потому как все говорили, что он есть, но никто толком не мог объяснить, где именно. Девочка собирала грибы и ягоды, охотилась с луком. Все сама, все сама. А мама только ждала ее у себя разделить кровавый пир.