Елена Нуднова - Мёртвые не спят

Я зачем-то задержала дыхание и нажала на спусковой крючок.

Конечно, с первого раза попасть по мишени у меня не получилось. Но наставник терпеливо повторял, что нужно делать, поправлял, подбадривал, а если я ошибалась, всё начиналось с начала. В общем, к концу тренировки мне уже стабильно удавалось попадать в цель, пускай и далеко от центра. Деррил был несказанно доволен.

После занятий я отправилась в гости к Дженис. Подруга встретила меня лёжа на диване и потягивая через трубочку вино прямо из бутылки.

– Хочешь выпить? – предложила она мне.

Я молча покачала головой. Настроения как-то не было.

– Чем займёмся сегодня?

Дженис лениво пожала плечами:

– Мы можем делать, что захотим. Этой ночью, слава Иштар, ничего зубрить не надо. Завтра ведь первое занятие магией, и к нему, естественно, заданий не давали. Умный человек начал бы заучивать вторую половину книги для лекции директрисы на следующей неделе, но мне лень.

– Мне тоже, но, согласись, проще разделить работу на несколько ночей, чем… Подожди! Что ты сказала до этого?

– Эм… завтра занятие магией? – растерялась Дженис.

– Да нет же! – отмахнулась я. – Иштар. Я уже третий раз слышу это имя и всё никак не возьму в толк, почему его произносят.

– Чего? – Дженис даже села. Она с подозрением посмотрела на меня, будто пытаясь решить, не издёвка ли это. – Точняк, всё время забываю, что ты знаешь ещё меньше меня.

– Строго говоря, я в курсе, кто она, – я даже слегка обиделась на такой снисходительный тон. – Иштар – богиня у аккадцев, отвечает за плодородие. А ещё она покровительница войны, проституции и гомосексуализма. Но причём тут местные? Почему они так часто употребляют её имя? Как и многие кураторы, кстати.

– На Лаха́т-Тали́м тоже исповедуют культ Иштар. Эти аккадцы твои не дураки были, знали, в кого верить. Иштар – не какая-нибудь пустышка, она действительно существует.

– Ты правда так думаешь?

– Да, – Дженис скрестила руки на груди и насупилась. – И то, что моей богине поклоняются в нескольких мирах, только доказывает реальность её существования. Выдумать одну и ту же сказку люди из совершенно разных не пересекающихся пространств не смогли бы. Иштар, между прочим, часто является смертным, всегда откликается на молитвы, помогает. Так что шуточек на эту тему я не потерплю, ясно?

– Я и не собиралась шутить.

Вот уж не подумала бы, что Дженис окажется такой рьяно верующей. А может она права? Если существует жизнь после смерти, другие миры, наверняка есть и боги.

Подруга, кажется, остыла.

– Пойдём, – она переставила недопитую бутылку на столик и поднялась. – Ты просто обязана увидеть её храм! Это совсем не далеко, за деревней.

– Погоди, а нам разве можно выходить из школы без наставников?

– Нет, – Дженис фыркнула и закатила глаза. – Мы ведь тут как в тюрьме. Шаг вправо, шаг влево засчитывается как попытка к бегству, прыжок на месте – расстрел. Идём, кому говорю.

Я пожала плечами. Почему бы не прогуляться немного?

Мы вышли из офиса, пересекли площадь и парк. Светило уже наполовину опустилось за горизонт, небо окрасилось в розовые закатные тона, но на улице было всё ещё тепло. Я вдыхала сладковато-пряный запах вечернего воздуха. Как же всё-таки хорошо! Ещё бы прогуляться ночью, полюбоваться звёздами.

Но почему-то кроме нас чудесным вечером никто не наслаждался. Немногие встретившиеся нам местные жители в спешке зажигали закреплённые на столбах факела и скрывались в домах, запирая двери и ставни. Мы с Дженис дошли только до базарной площади, а на улице уже не осталось ни души, деревня будто вымерла.

– Чего это они все? – с недоумением поинтересовалась я. – Такая погода дивная стоит.

– Понимаешь, – Дженис поёжилась, будто озябла. – Сейчас не лучшее время для прогулок. По ночам здесь опасно. На охоту выходят жуткие твари. Лахат-Талим – вовсе не такой дружелюбный мир, каким кажется на первый взгляд. Огонь отпугивает монстров, поэтому местные жители и зажигают столько факелов возле домов, но после наступления темноты на улице всё же находиться не стоит. Кстати, нам тоже лучше вернуться в школу до того, как окончательно стемнеет. Но мы быстренько, туда и обратно.

От этих слов мне стало не по себе. Что ещё за твари, интересно? Конечно, мы мёртвые, реального вреда нам никто причинить не сможет, но оказаться покусанным и исцарапанным всё равно не самая радужная перспектива.

– Но если здесь водятся опасные существа, почему кураторы просто не истребят их? Мы ведь должны защищать живых.

– Кураторы и пытаются, уже не одну сотню лет, – Дженис вздохнула. – А эти гады упорно продолжают размножаться. Но некоторые особенно опасные виды всё-таки удалось окончательно истребить, драконов, например. Смотри, мы почти пришли.

Мы как раз выбрались за околицу деревни. Сразу за ней был мост, перекинутый через узкую речушку. Ну, как мост, скорее несколько брёвен, скреплённых верёвками, даже перил у него не было. На другом берегу дорога сворачивала к лесу, и на опушке, под широкими кронами могучих деревьев, стоял храм. Это было круглое здание из белого камня; ветви смыкались над куполообразной крышей, поддерживаемой колоннами, к широкой арке вела лестница из четырёх ступеней. Мы поднялись по ним и вошли.

Внутри царил приятный полумрак, пространство освещалось только пламенем белых свечей, стоящих на полу возле стен. Сильно пахло благовониями. Не могу узнать аромат, наверное это какое-то местное растение. Сейчас в храме никого, кроме нас, не было, поэтому тишину нарушали лишь звуки наших шагов и дыхания.

У противоположной от входа стены на небольшом постаменте находилась высокая, почти до потолка, статуя женщины. Это, наверное, и есть Иштар. Мы подошли вплотную, так что я смогла разглядеть её во всех подробностях. Богиня была очень красива. Кожа из молочно-белого камня, волосы и одежда – из чёрного. Скульптор ювелирно проработал каждый локон, каждую складочку на ткани. Казалось, что платье повторяет контуры хрупкой фигуры и собирается элегантными волнами у стоп. Ну и, естественно, как покровительнице плотской любви, её наряд сделали довольно откровенным: декольте опускалось почти до сосков выдающейся груди, от правого бедра шёл разрез, так что вся нога выставлялась на обозрение. Голова Иштар была украшена налобной повязкой, шея – ожерельем из голубого камня, тонкие запястья заключены в золотые браслеты. Лицо богини выражало покой и умиротворение, чёрные глаза ласково смотрели сверху вниз, на алых губах играла улыбка. Статуя дышала жизнью, чудилось, что она в любой момент может сойти с постамента. У ног Иштар лежали сундучки, шкатулки, мешочки, в специальной подставке курились благовония.