Оксана Кирсанова - Странница. Черный дракон

Улучшив момент, когда все домочадцы разбрелись, и лесник остался один, я робко коснулась его локтя и промямлила:

– Господин Ивар…

– Какой же я господин? – добродушно рассмеялся мужчина. – Зови просто Иваром, не обижусь.

– Э-э-э… Хорошо, – кивнула я и, борясь с онемевшим от волнения языком, продолжила. – У меня к вам просьба…

– Не нужно меня ни о чем просить, я уже обо всем позаботился, – отмахнулся Ивар. – Деньги у Леля.

– Деньги? Какие еще деньги? – растерялась я.

– Полевские нгарры, серебряные, – пояснил лесник, – магу за работу заплатить. Думаю, сотни как раз хватит.

– А если не хватит? – встревожилась подошедшая Сигрид.

– Тогда Лель напомнит старику Любомиру, что он мне кое-чем обязан, – пожал плечами Ивар.

Я, пораженная происходящим, молчала. Причина, вынудившая меня заговорить с Иваром, была благополучно забыта, как и предстоящие в пути проблемы, с нею связанные. Это что же получается, думала я, Сигрид успела поговорить с отцом и выпросить у него денег? И он вот так просто их дал? Чужачке, с которой знаком несколько часов? Почему, черт побери?!

– Извините, но я так не могу, – решительно заявила я, перебив Сигрид, расспрашивающую отца об услуге, оказанной магу Любомиру.

– Не можешь – что? – в один голос спросили отец и дочь.

– Не могу у вас деньги взять. Вы же меня совсем не знаете, и это… Это как-то неправильно!

Лесник разом посуровел и заговорил тоном, не терпящим возражений:

– Девочка, мы не бессердечные люди, и без помощи тебя не оставим. Маг не будет работать бесплатно, а твоя светящаяся безделушка его вряд ли прельстит!

Я смущенно прикусила губу, понимая, что Ивар прав: не стоило недооценивать мага. Он быстро поймет, что телефон не представляет никакой ценности и хорошо, если просто выставит за дверь, а не прикажет бросить в темницу за мошенничество. Эх, кого я пытаюсь обмануть?

– Пойми, – смягчившись, заговорил лесник, – я сам отец, и не хотел бы потерять ни одного своего ребенка, а ведь их у меня одиннадцать! И твои родители, уверен, хотят видеть тебя живой и здоровой. Ты же их единственное дитя, я прав? – уточнил он, и когда я, помедлив, кивнула, продолжил. – И что я должен, по-твоему, сделать? Плюнуть и отвернуться? Прогнать тебя и позволить самой выпутываться?

– Но вы и так немало для меня делаете! – возразила я.

– Святой Маахил, до чего же ты упрямая! – раздраженно проворчал Ивар и отвернулся. Видимо, посчитал, что с такой упертой девицей спорить бесполезно, а пытаться переубедить – никакого терпения не хватит.

Я удрученно вздохнула и, оглянувшись, наткнулась на осуждающий взгляд Далии.

– Элехнэ нечасто является людям, детка, – негромко произнесла она. – Еще реже о чем-то просит.

– Элехнэ? А она-то тут при чем? – не поняла я.

– Она приходила о чем-то предупредить, – красноречиво глядя мне в глаза, ответила Далиа.

– В самом деле? – недоверчиво спросила я, воскрешая в памяти сон, рассказанный Иваром. Ну, странный, да. Даже пугающий, но в чем там предупреждение, я никак не могла взять в толк. Все эти рыбы и птицы с человеческими головами, заживо похороненный старик, волки в лесу – сон Ивара казался полной бессмыслицей. Мало ли что приснится уставшему человеку! Мне вон как-то всю ночь земляника снилась, после того, как мы с Ленкой, вооружившись ведром, целый день ее собирали на солнцепеке, а тут – шутка ли! – весь день в лесу браконьеров ловить. Не мудрено, что потом снится всякая абстракция, а уж человеческое воображение, охочее до чудес, не замедлит найти ей самое что ни на есть божественное объяснение. Вот так и рождаются боги, целые пантеоны, из людских фантазий и страхов. А кто их видел, кроме обкурившихся шаманов? Правильно, никто. Потому что их нет. Я смотрела то на Ивара, то на Далию, и не понимала, как можно быть такими наивными и слепо верить в то, чего не существует.

– Постойте, вы всерьез верите каким-то там снам? Но это же чушь, уж простите за откровенность! – ляпнула я и, поспешно зажав рот руками, виновато посмотрела на Ивара, ожидая как минимум наставительной проповеди, посвященной местному божеству. Про максимум не хотелось даже думать: пинок под зад я вполне заслужила.

Но лесник лишь усмехнулся и с терпимостью, достойной святого, произнес:

– Ты слишком молода, чтобы судить о таких вещах.

Я смущенно молчала, желая лишь одного – провалиться сквозь землю и больше не мозолить глаза этим славным людям. «Блин, ну вот кто тянул меня за язык? – ругала я себя. – Ну, верят, и пусть себе на здоровье… Пусть считают, что я попала под покровительство местного божества, мне же от этого ни холодно, ни жарко! Даже в чем-то выгодно. Главное, чтобы это самое божество не вздумало вдруг материализоваться и потребовать плату за свою услугу».

Последняя мысль заставила меня усмехнуться. Представив торгующегося бога, с дотошностью скупого ростовщика начисляющего проценты, набежавшие на основной долг, я с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться – такая забавная картинка нарисовалась в моем воображении.

Тем временем привели лошадей. Пока к седлам крепили сумки и одеяла, я прощалась с Далией и Иваром. Далиа обняла меня, шепча слова благословения:

– Пусть легконогий Теурей оберегает тебя в пути, дитя.

Ивар, ободряюще улыбаясь, потрепал меня по плечу и надел на шею кожаный шнурок с уже знакомым символом-подвеской: маленький кругляш с гравировкой в виде миниатюрной волчьей морды.

– Это знак Белого Эллона, он защитит тебя от диких зверей.

– Не поняла… Разве это не герб вашего предка? – удивилась я, рассматривая подвеску.

– Не совсем, хотя и близко к истине, – вмешался подошедший Лель. – По преданию наш предок был воином Белого Эллона. Волк – символ Эллона, поэтому щиты его воинов украшала волчья морда.

– Понятно, – пробормотала я, гадая кто такой этот Эллон, и почему его символ должен защищать меня от зверей.

Подошли Таш, Белогор, Эйрик, Веслав и Тови, поочередно пожали мне руку, желая счастливого пути и скорейшего возращения домой. Я украдкой взглянула на Тови, негромко говорящего с Рэвом, потом на Веслава, и вздрогнула, поймав на себе его тоскливый взгляд. Поспешно отвернулась, убеждая себя, что мне просто померещилось.

Лель подвел к крыльцу Кору, невысокую по сравнению с остальными лошадьми вороную кобылу. Я с опаской на нее взгромоздилась, сделав неожиданное открытие, что в седле очень даже удобно сидеть. Пока я в нем ерзала, Лель подал мне повод и заметил, что мои ноги не в стременах.

– Ноги нужно ставить вот сюда, – сказал он, вставляя мою ступню в стремя. Со второй я справилась сама, не желая, чтобы Лель снова ко мне прикасался.

Обращаться с поводьями я немного умела: у моего деда был жеребчик, которого запрягали в телегу, вот на нем-то и тренировалась. Но это было давно, смогу ли я теперь управиться с кобылой?