Алексей Батаев - Остров в небе: война троих

– Сколько я тебя помню, ты всегда любил детский смех. – Голос за спиной Онека прозвучал мягко и с улыбкой.

Маг знал этот голос, знал его как собственный, и поэтому, не оборачиваясь, ответил:

– Не ожидал тебя встретить.

– Что? – Изумленно возгласил человек.

Онек обернулся на подходящую к фонтану высокую фигуру. Это был король Карен-Гелла, мудрый и смелый правитель Мирт-Локар. С ним Онек познакомился еще, будучи воспитанником Академии. И почти сразу они подружились. В прочем ничего удивительного, ведь единственные кто имел доступ на территорию Академии и в частности в ее обильные библиотеки, были сами маги и члены королевской семьи, кем и являлся молодой, на тот момент, принц Карен-Гелла Мирт. Да, уже в те годы, юный принц, как и его друг, предпочитал лаконичное произношение его имени, но в отличие от Онека, он делал это не из-за злости или призрения к родословной, а лишь для подчеркивания своей самостоятельности. Даже его отец, Хин-Локар, не выражал своего недовольства привычкой сына. И даже поощрял стремление принца к самореализации, как личности, так и будущего правителя.

– То есть, ты считаешь, что верховный маг может появиться на центрально площади города, собрав вокруг себя совет, кучу зевак, детей и не будет замечен королем? Ах, да. Совсем забыл, ты же сидишь прямо перед окнами моей спальни! – Еле сдерживая смех, и как всегда торопливо, проговорил король. Едва он закончил говорить, как смех, яркой волной, накрыл старых друзей. Мирт протянул руку Онеку, помогая ему встать, с мраморных ступеней фонтана, и жестом указав в сторону башни, пригласил друга пройти.

День близился к завершению, и длинные тени поползли по городу, слово надвигающиеся из-за гор тучи. Дети покидали площадь, уличные фонари засияли нежным, молочно-белым светом, жители города спешили домой, молодые пары стремились в кабак, а старые друзья, неспешной походкой направлялись к башне.

Таким была мирная жизнь в старом городе Карен-Гелле. Но за его стенами, далеко за равнинами и мелкими деревушками, у подножья Кургштора, словно огромная каменная черепаха с панцирем из стали возвышалась цитадель силы. И имя ей Адорел. Город – крепость, непреступный для металла и магии, каждый житель которого воспитывался в суровых рамках военной дисциплины. Угольные и металлические шахты делали Адорел центром индустрии и военной техники. Годы тренировок, превращали мужчин в профессиональных солдат, которые дорого оценивались всеми жителями Ану-Дарлона.

Дым от сотен сталеварных печей, в которых бесконечно сжигались тонны каменного угля, поднимался черной пеленой над городом и уже давно скрыл от его жителей прелести солнечной погоды, и город был окутан непроглядным мраком. Именно из-за этого все улицы города были покрыты черной, смолянистым налетом, и давно потеряли былую красоту. Узоры и мозаика, были позабыты жителями «стального города».

Но, не смотря на все тяжести жизни, в столь суровых условиях, жители Адорела были счастливы. Ведь их правитель, некогда военный советник Короля Мирта, полководец, закаленный в десятках сражений и член ордена «Синей зори», Рент, был сильным и непоколебимым в своих решениях человеком. Город, под его правлением, схожим с диктатурой, увеличил производство втрое. Презрение к магам, подвигло Рента, собирать в городе лучшие умы Ану-Дарлона, и направить все их умение на создание нового оружия, способного поставить на колени даже лесного короля. Стоимость найма воинов Адорела, теперь оговаривалась индивидуально. Многие, за стенами славного города, шептались, что Адорел, перестал быть нейтральной стороной, и служит тем, кто больше заплатит. И это было так. Рент всегда говорил – сила и деньги, неразличимы с тем, кто выбирает победителя, а не остается в стороне. Этот догмат поднял Адорел до высот и прославил на весь мир.

Именно здесь, в этом черном и грязном городе, зарождалась семя войны. В то время как Онек открыл дверь в Королевские покои и перешагнул порог, Рент поднес королевскую печать к пергаменту с приказом о нападении. Королевскую печать Адорела. Нового, самопровозглашенного государства.

Мирт и Онек поднимались по лестнице в мягком освещении волшебных сфер зависших над потолком, к деревянным дверям за которыми располагался приемный зал. Каждая встреча старых друзей проходила тут, в мягких креслах, обитых кроваво-красной шкурой Нейринского оленя, согреваясь бочонком эльфийского эля и слушая треск дров в камине. Эта встреча должна была пройти в том же ключе. Опустив уставшее тело в мягкое кресло, и поднеся к обветренным губам кружку эля, Онек впервые за последние годы взглянул на картину, висевшую в дальнем углу зала.

На картине была изображена семья. Молодая женщина с длинными черными, словно сама ночь, волосами, нежно обнимала двух сыновей. Перед ними, закинув ногу на ногу, в точно таком же кресле, как то в котором сидел сейчас Онек, был мужчина, со строгими чертами лица, не выражающим никаких эмоций, с гордой нашивкой на груди, верных служителей короля, семейной династии берущей свои корни от нищего кузница Эрра, прадедушки, Онека. На нашивке кузнечный молот ударял по наковальне, а разлетающиеся искры образовывали венец и уходили, вверх принимая форму короны.

– Мой отец всегда считал, – начал Онек отхлебнув из кружки – что главная черта, которой должен обладать человек с властью, умение видеть будущий ход врага.

– Он был прав. Весьма мудрое изречение. Пожалуй, я даже возьму его себе на вооружение.

– Нет! Глупость! Шаг врага, нападение. В той или иной форме. Но если отбросить всю пестрость масок, за которым прячут истинный смысл сказанного, то остается лишь нападение, удар. Называй, как хочешь. Все это лишь декорации к будущему действию.

– Хммм. Так что же, тогда главное? Для человека с властью. – Мирт наклонился ближе к Онеку и Эль из кружки капнул на дубовый пол. – Черт! Жаль столь вкусный напиток.

– Главное, знать шаг друга.

– Шаг друга? – удивленно уточнил Мирт, пододвигая к себе бочонок эля. – Его я знаю. Ты выпьешь еще кружечку.

Отсмеявшись, Онек вновь взглянул на картину. Суровый взгляд его далекого предка пронзал душу и холодил кровь.

– Шаг друга, ты не договорил.

– Да, Да. Помню. Шаг друга важен. Ведь тот, кого ты называешь другом, может в любой момент использовать твою близорукость и нанести удар. – Онек произносил эти слова, не отрывая взгляда от картины. И совсем не обратил внимания на жесткий и местами грубоватый тон своего голоса.

– Не хочу об этом даже думать. Сегодня, по крайней мере. Сегодня я хочу видеть старого друга счастливым. Ну и изрядно выпившим! – Резкий удар кружек, и эль плеснул через край.

Такие моменты, мирт ценил больше всего. С тех пор, как Онек был выбран академией на пост верховного мага, их встречи становились все реже. И в должной мере король, опасался потери столь важного для себя друга и соратника. Их положение в обществе, не позволяло ребячества и панибратства. Любое неосторожное слово, любой неловкий жест, могли привести к волне негодования среди королевской свиты и совета магов. Их дружба, с детства, была тайной, на людях они вели себя как высокопоставленные лица, с уважением и должными почестями. Но здесь, за закрытыми дверями, у старого камина, в комнате основателя рода Эрров, здесь они возвращались в детство.