Оливия Штерн - Ведьма с серебряной меткой. Книга 2

Ксеон с интересом посмотрел на бывшего приятеля и самого верного последователя и сделал большой глоток. Эргерейское скользнуло вниз по пищеводу, оставив во рту послевкусие жаркого лета и цветов. Прямо как Льер.

– Ваше величество, – Эльвин отвесил глубокий поклон по всем правилам, – я счастлив поздравить вас с началом правления. Да будет оно долгим и справедливым.

Ксеон еще раз оглядел мужчину. Весь вид Лаверна говорил о том, что дела у него полностью наладились: дорогая одежда, изящная булавка с крупным бриллиантом вколота в кружевное жабо, да и сам он как будто только что от куафера.

– Садись, Эльвин, – отбросив формальности, сказал Ксеон, – я тоже рад тебя видеть в добром здравии. Сейчас ты выглядишь куда лучше, чем в замке Энц.

Он взял второй бокал, налил вина и протянул тому, кто раньше был верным другом.

Кем он будет теперь? Вот ведь вопрос…

Между тем Эльвин присел на край кресла, взял бокал, посмотрел сквозь вино на свет.

– Эргерейское?

– Разумеется. Помнишь, мы ведь его вместе пили, – Ксеон доброжелательно улыбнулся, – тебя, выходит, отпустили из замка Энц сразу же, как я сбежал?

Эльвин пригубил из своего бокала, посмотрел задумчиво.

– Почему спрашиваете, ваше величество? Вы ведь и без того все знаете. Наверняка ведь это было первым, чем вы заинтересовались…

Ксеон взял канапе, затем подвинул блюдо к Эльвину.

– Угощайся. И как тебе… быть агентом инквизиции?

По лицу Лаверна скользнула едва заметная тень. Он одним большим глотком осушил бокал, покрутил в пальцах хрустальную витую ножку, и ответил, не глядя в лицо.

– У меня, ваше величество, тогда был выбор: либо дальше гнить в тюрьме, либо сделать вид, что согласился. Впрочем, лично вам не было никакого вреда от того, что я работал на инквизицию. Так что не стоит меня упрекать в том, что я променял вонючую клетку на более-менее приемлемые условия жизни.

– Понимаю, – протянул Ксеон.

Ему очень хотелось доверять Эльвину. Ведь Лаверн был одним из немногих, что всегда поддерживал его, Ксеона, идеи. Даже ту, блажную, о равенстве механоидов и людей, которая была придумала специально для таких вот восторженных мечтателей с горячим сердцем и полным отсутствием мозгов. Эльвин тогда без особых раздумий пошел за ним, прикрывал спину. Но не повезло, попался в когтистые лапы инквизиции.

– Ты по-прежнему предан мне? – спросил Ксеон, – видишь ли… твое сотрудничество с инквизицией… Может, теперь ты полагаешь, что я во всем был неправ?

– Мы ведь говорили с вами в замке Энц, – Эльвин взял ломтик сыра, – еще тогда я сказал вам, что не изменил своей точки зрения на мироустройство. И теперь, когда вы стали королем Рехши, я буду надеяться на то, что механоиды перестанут быть бессловесными рабами, и что, коль скоро мы даем им жизнь и сознание, мы обязаны дать им и свободу выбора.

Ксеон невольно улыбнулся. Все-таки нет ничего лучше, чем преданный тебе идиот.

– Это произойдет не сразу, – заметил он, – необходимо, чтобы народ Рехши был готов к этому. Ну и потом, нужно будет дать механоидам место, где бы они могли жить. На это тоже потребуется время.

В голубых глазах Эльвина блестел искренний восторг.

– Ради этого я готов на многое, ваше величество, – пробормотал он, – мне хочется, чтобы вы мне верили. Да, я был агентом инквизиции, но в душе…

– Наши души темны даже для нас самих, – сказал Ксеон, разливая вино по бокалам, – давай выпьем, мой преданный друг, за новые дела и за завершение старых.

Эргерейское таило в себе всю прелесть южных ночей, и Ксеон поймал себя на том, что непозволительно размяк и расслабился. А вот Эльвин – наоборот, сидел прямо, преданно заглядывал в глаза, но вместе с тем Ксеон так и не мог быть уверенным в том, что Лаверн в самом деле по-прежнему жаждет свободы механоидам.

Это ж каким дураком надо быть, чтобы верить в такие сказки?

Лаверн же производил впечатление человека неглупого.

Может быть, познакомить его с арсеналом инквизиции и ведением допроса?

Ксеон задумался. Да, конечно, Эльвина можно скрутить, жечь его каленым железом и клещами вытянуть правду. Но после этого – если он все-таки сейчас говорит правду – сложно будет вести речь о лояльности.

И тут Ксеону пришла в голову замечательная идея.

– Послушай, Эльвин, – сказал он, – до меня дошли слухи, что мастер Нирс успел жениться до того, как случайно погиб на полигоне.

– Да, это так, – Лаверн сдержанно кивнул.

– Я хочу увидеть ту женщину, что ухитрилась пленить нашего инквизитора.

В глазах Эльвина скользнуло странное выражение, которое слишком уж походило на холодную, расчетливую ненависть.

– Я уже побывал в особняке мастера Нирса. Вдова пропала бесследно. Прислуга сбилась с ног, разыскивая ее по городу. Возможно, ее уже нет среди живых, – ответил Лаверн.

– Хм…

Выходило как-то не очень хорошо. Только Ксеон задумался о том, что неплохо бы утешить вдовушку, как она вздумала исчезнуть, а может, и вовсе умереть. Поворот сюжет оказался весьма неожиданным.

– Возможно, ей просто было куда пойти? – задумчиво произнес Ксеон, – возможно, она просто не хотела оставаться в доме, где все ей напоминало о мастере Нирсе.

– Я не знаю, ваше величество, – Эльвин все так же преданно смотрел в глаза, и ни тени сомнения не мелькнуло на его лице.

– Так узнай, дружище. Если ты хочешь, чтобы я доверял тебе как прежде, найди мне вдову мастера Нирса. Либо предоставь неоспоримые доказательства ее смерти.

Ему показалось, что Эльвин вздрогнул.

Неужели знает что-то такое, о чем не желает говорить?

И неужто теперь нет ни единой души, кому можно было бы довериться?

– Я выполню ваше поручение, – твердо сказал маг, – я переверну город вверх дном, и если жена Аламара Нирса мертва, то предоставлю ее тело. В противном случае, вы получите ее живой и невредимой.

– И готовой служить своему королю. Хорошо, Эльвин, я буду ждать. А теперь, дружище, есть для тебя работа. Видишь ли, наша будущая королева повредила спину… Надо бы подлечить…

Эльвин вскочил на ноги, оправил сюртук.

– Я готов, ваше величество!

Ксеон прищурился.

Лаверн выглядел слишком преданным, слишком честным… Слишком. И это не могло не настораживать.

С другой стороны, если он и правда разыщет жену Аламара, да еще и притащит ее во дворец, это будет говорить о том, что он не был слишком предан верховному инквизитору, раз уж отдает милую женушку в лапы заклятому врагу.

…Потом, когда Эльвин удалился в покои Льер, он долго мерил шагами кабинет. Спокойствия в душе не было, хоть тресни, и это невзирая на то, что все идет хорошо.

Да еще Эльвин напомнил про эти безумные идеи дать механоидам свободу…

Когда придумывал все это, и в мыслях не было, что кто-то подхватит саму идею приравнять людей и ими же созданных тварей. Но, выходит, порой зерна падали в плодородную почву и давали всходы – примерно, как в случае с Лаверном. Ведь именно поэтому целитель прикрывал спину своему принцу пять лет назад, именно потому, что верил: Ксеон печется о несчастных тварях.