Ольга Вольска - Сокровище двух миров

– Та-дам! – весело раздалось с улицы, а из темноты на святого отца улыбчиво оскалилась огненной прорезью рта кошмарная тыквенная рожа. То есть это потом Фарт сообразил, что рожа тыквенная, а в первый момент ему отчетливо привиделось чудовище с горящими глазами и пылающей пастью.

– Правда, он похож на тебя, милый? Я так старалась! – донесся чуть жеманный женский голосок.

Из-за темноты казалось, будто он звучит из тыквы. Но тут овощ двинулся вперед, вслед за ним в холл шагнула донельзя довольная своей выходкой Жози и торжественно вручила тыкву инквизитору.

Ошеломленно икнув, Габриэль пошатнулся, но, собрав волю в кулак, все-таки сумел выровняться. Слова никак не шли с языка, хотя их там было много, и все нецензурные. Даже невзирая на плохое освещение, он узнал девушку, столь удачно оказавшуюся на его пути после крушения кареты, и теперь ошалело переводил взгляд с нее на тыкву в своих руках и обратно.

– Что такое, лапусик, тебе не нравится? – В голосе Жозефины прозвучала обида.

– В-вы? – только и смог выдохнуть Фарт.

– Ну миль пардон, мон шер, я не скульптор, – блондинка надула губки, – но все равно рада тебя видеть, аморе мио! – Жози шагнула вперед с явным намерением поцеловать священника.

Но тот поспешно отгородился тыквой, и девушка уперлась грудью в оранжевый бок.

– Не знаю, зачем вам все это нужно, но прошу, немедленно покиньте мой дом! – наконец собравшись с мыслями, выдавил Габриэль, отчетливо понимая, что после таких резких слов наверняка уже никогда больше не увидит этого ангела.

– Фи, какой ты цивильный! Девушка пришла справиться о твоем здоровье, а ты выставляешь ее в холодную промозглую ночь, не предложив ни крова, ни тепла, – огорченно вздохнула блондинка.

– Я не… Э! Что это все означает?! – Отец Фарт удивленно смотрел, как черты лица девушки смазываются и переплавляются, плечи становятся чуть шире, а грудь исчезает.

– Ну вот… – с досадой протянул Жози, окончательно утверждаясь в мужской ипостаси. – Все настроение испортил, противный!

– А… Э… – только и смог произнести Габриэль, даже не догадываясь, насколько забавно выглядел сейчас в глазах андрогина.

Жози хихикнул, вновь превращаясь в очаровательную блондинку, настроение стремительно ползло вверх.

– Кушай тыкву, милый, она полезная! – Девушка порывисто чмокнула вконец опупевшего инквизитора в щеку и, смеясь, сбежала по ступенькам вниз, растворившись в темноте, словно легендарный вампир в ночи.

Анна задумчиво рассматривала внутренность настенного шкафчика, не в силах определиться между четырьмя банками с разными сортами кофе. И как Профессор решает эту дилемму каждое утро? В конце концов, отчаявшись выбрать, княжна просто закрыла глаза, сделала полный оборот вокруг своей оси и выдернула банку наугад. Вчера вечером Самайн подкинул ей последнюю подлянку: телепорт, вместо того чтобы доставить двух сиятельных княжеских особ и одного почтенного лэрда в особняк ди Таэ, небрежно выплюнул всех троих посреди квартиры Вилдара Криэ, по счастью в данный момент отсутствующего. Эрик еще успел помочь сестре уложить на диван де Крайто и проклясть ненавистный Самайн, сделавший его столь восприимчивым к алкоголю, после чего отключился.

Теперь же княжна ди Таэ вместе с ее светлостью княгиней ди Таэ намеревались испить утреннего кофе, обсудить привалившее дело и дождаться пробуждения своих половин.

Где-то в глубине души, очень глубоко, Эрик считал, что более странного пробуждения, чем случившееся после приснопамятного раскуривания конопли, когда он проснулся в одном кресле с госпожой Пшертневской, быть уже не может. Однако же проснуться на одном диване с Хьюго де Крайто!.. Ужас, катастрофа, нонсенс! Даже пусть они лежали валетом! Все равно это событие, по меркам князя, далеко выходило за грань добра и зла. Целитель с горем пополам сел, мысленно подзывая парящее неподалеку гравикресло. Голова ощущалась как шальная и чугунная, вдобавок чародея слегка подташнивало. Князь неуклюже пролевитировал себя в кресло. На диване зашевелился и болезненно застонал Хьюго. Эрик положил ладонь ему на лоб, понимая, что особого толку от его целительских способностей сейчас не будет. Де Крайто открыл мутные глаза, силясь понять, где он находится и что с ним произошло.

– Очень плохо? – Ди Таэ поразился, насколько сел у него голос. – Лежите, не вставайте, сейчас принесу воды.

Кресло целителя, обычно элегантно скользящее, сейчас, неверно покачиваясь, поползло в коридор.

Хьюго, вопреки приказу мага, попробовал приподнять голову над подушкой, за что тут же поплатился жутким приступом головокружения и тошноты. Кое-как совладав с бунтующим нутром, парень безвольно вытянулся на диване – ожидать обещанную воду.

– Итак, что же вам удалось вчера выяснить? – спросила Анна, переливая кофе из турки в чашки.

– Может, стоило привести в чувство Эрика? – задумчиво проговорила госпожа Пшертневская. – А не ждать, пока его сиятельство соизволит продрать глаза самостоятельно? – Госпожа кардинал полагала, что они и так уже потеряли непозволительно много времени.

– Для таких случаев в моем арсенале имеется только одно заклятие – «светлое общеисцеляющее», – хмыкнула чародейка, – а в исполнении вашей покорной слуги это то еще извращение. Такого издевательства над целительством, равно как и над своей драгоценной особой, князь мне не простит.

– За кофе я прощу тебе все, – голосом умирающего грешника, которому предложили немедленное отпущение грехов и пропуск в рай, простонал князь, протискиваясь в кухню и тут же завладевая ближайшей чашкой.

– Эй, это мой кофе! – возмутилась Злата, швыряя в мужа влажным полотенцем, которым до этого княжна протирала чашки.

– Анна отдаст тебе свой, все равно она еще не клала сахар… О, полотенчик… мокрый… – Эрик со слабо скрываемым блаженством прижал прохладную ткань к виску. – Мм, а вы рассказывайте, рассказывайте, а то у меня ощущение, будто я что-то пропустил.

– Водяные, – деловито начала Злата. – Они жалуются, что церковники отравляют Влтаву. А в документе иезуитов, столь удачно оброненном в моем кабинете, засвидетельствован неудачный исход некоего эксперимента, приведшего к выбросу очищающей энергии из пражской чумной колонны. Дата эксперимента и последний зафиксированный водяными сброс в реку «едовате воды» подозрительно совпадают. Более того, после каждого такого сброса, по словам тех же водяных, начинали шалить утопленники, что вообще ни в какие ворота не лезет.

– Смахивает на историю с гулями… – вздохнул Эрик.

– Да, но это еще не все. – Пшертневская отхлебнула кофе. – В том же документе указано, что когда «доблестные братья ордена пытались ликвидировать последствия эксперимента», сиречь замести следы, в поврежденной части колонны был найден некий ларец. Далее документ закончился, и никакой информации ни о ларце, ни о его содержимом нам, увы, не досталось…