Дмитрий Казаков - Солнце цвета льда

– Можно вопросить руны, – предложил Арнвид.

– И обратиться к «Чжоусским переменам», – добавил хэшан.

– А я потревожу одного из небесных наставников, – сказал даос, – давно этого не делал, но тут особый случай.

Первым за дело взялся эриль – расстелил на земле чистый платок, со стуком посыпались на него костяшки, выточенные из моржового клыка. Почти все упали гладкой стороной вверх, осталось только две – прямая вертикальная черта, и палочка с загибом сверху.

Иса и Лагуз, Лед и Поток, вода замерзшая и вода обычная.

– Вода… много-много воды, – Арнвид ожесточенно дернул себя за бороду. – Если спрашивать про направление, то все понятно – запад, точнее – северо-запад, но в остальном неясно… Не возвращаться же нам в Йотунхейм?

Шао Ху принялся бросать три круглых монетки с квадратными отверстиями в центре и рисовать на земле линии. Когда начертил шесть штук, одну под другой, погрузился в размышления, и так надолго, что Ивар даже решил, что хэшан попросту заснул.

Но тот вздрогнул и сказал:

– Начальное Затруднение… Лошадь и повозка по отдельности… Через десять лет родит… Благоприятно путешествие… А если разбить на две, то Кань и Чжэнь, Вода и Гром, дракон и опять же движения на запад… Нелегко нам придется, и не люди встанут на нашем пути, а существа, подобные дракону.

– Эх, я попробую… – Нефритовая Жаба закряхтел, вытащил из мешочка на поясе две красных лепешки размером с ноготь и проглотил их.

Глаза его засветились, словно у кота, сам даос не подскочил даже, а подлетел, и принялся вращаться, время от времени, точно спохватываясь, трогая землю то одной ногой, то другой. Очень нежно и мягко зазвенели колокольчики на его посохе, замелькали алые и золотые полосы на халате.

Продолжалось это долго – в лесу светлело, начинали петь птицы, а Нефритовая Жаба все крутился и крутился.

– И сколько еще? – не выдержал, наконец, Арнвид.

– Дорога к небесным наставникам далека, – отозвался Шао Ху.

В один миг фигура даоса стала прозрачной, он расплылся, превратился в облачко тумана, и тут же, тяжело отдуваясь, рухнул наземь.

– Ничего… не смог… – прохрипел Нефритовая Жаба, и из уголка рта его побежала струйка крови. – Словно крышка сверху… бьешься об нее, и никак не пройти… невозможно…

Вынул из мешочка пучок засохшей травы, принялся торопливо жевать, словно коза, роняя на одежду пушистые метелочки и семена. Тот из коней, что стоял ближе всех, заинтересованно пошевелил ноздрями, даже сделал шаг к даосу, но тот глянул грозно, и скакун сделал вид, что он вообще не при чем.

– Ну что, пора будить? – спросил Ивар, глядя на восток, туда, где между стволами струилось розовое свечение.

– Давай, – Арнвид зевнул. – И поедем, пока не особенно жарко.

Дружинники вставали с трудом, двигались поначалу, не открывая глаз, а когда поднимали веки, на конунга смотрели как медведь на охотника. Шевелились вяло, жевали и то с трудом, а на лошадей забирались с неохотой, поминая удобные лавки драккара, где сколько не сиди, задницы не намозолишь.

Когда выехали, солнце висело уже высоко, грело все сильнее.

Лес понемногу становился суше и реже, болота исчезали, а из‑за края земли на западе выдвигались горы – хребты в несколько рядов, могучие, грозные, с блистающими белыми вершинами.

– Это нам туда? – спросил Нерейд, поеживаясь. – Брр, намерзнемся…

Около полудня проехали большую деревню, причем Ивар сначала хотел свернуть в сторону – вдруг и тут есть поклонники Чистого Неба? Но хэшан и даос его уговорили, сказали, что в селении местные напасть не рискнут, побоятся разгневать духов предков.

Погавкали собаки, вытаращили глаза крестьянские дети, и деревня осталась позади.

Погоня, если она и шла по следу разорителей храма Рассветных Лотосов, отставала сильно, а сам хозяин Чистого Неба то ли не мог пока ничем повредить путникам, то ли готовил какую каверзу.

Арнвид, судя по виду, именно так и думал – ехал мрачный, как ворон, зыркал по сторонам. Шао Ху выглядел спокойным, Нефритовая Жаба топал впереди, по-прежнему ничуть не уступая коням, и лишь по тому, что колокольчики звенели громче обычного, можно было понять, что даос тревожится.

Ивар, хотя всю ночь не спал, чувствовал себя бодро, только в уставших глазах появилась резь.

Когда впереди, на расположившемся в стороне от дороги холме, мелькнуло цветное пятнышко, конунг поначалу решил, что оно мерещится. Но моргнул, и видение не пропало, а Нерейд нахмурился, приложил ладонь ко лбу – выходит, тоже что-то заметил.

– Это что, дом? – спросил Болтун. – Откуда он здесь?

– Не дом, а настоящая усадьба, – сказал Шао Ху. – Мы еще в пределах Поднебесной, и тут вполне может жить местный князь или вышедший в отставку чиновник…

Пятно приблизилось, превратилось в окруженное оградой большое строение с красной черепичной крышей. Распахнулись ворота, и по ведущей от них дорожке к тракту поспешили трое мужчин в одинаковых желто-рыжих халатах.

– Славный мир и благоденствие вам! – закричал один еще издали. – Не проезжайте мимо, добродетельные путники!

– Это чего, в гости зовут? – оживился Нерейд.

– Похоже на то, – сказал Ивар, придерживая коня.

– Рады приветствовать вас в блаженной Сычуани! – воскликнул передний из троицы в рыжих халатах, отвешивая поклон. – Госпожа наша, благородная Нюй-гун, зовет вас насладиться ее гостеприимством! Омовение, прекрасное вино, обильная пища и учтивая беседа ожидают уставших путников!

– А не боится твоя госпожа жить в такой глуши? – спросил Ивар.

Чем-то не нравилась ему это троица – больно уж шныряли глазами, хищно скалили мелкие зубы, хотя оружия на виду не держали, да и на разбойников не походили. Арнвид недовольно сопел, таращился почему-то в землю, Шао Ху и Нефритовая Жаба выглядели озадаченными.

Предводитель рыжехалатников рассмеялся:

– Нет, не боится! Ибо могущество ее велико, а слуги – отважны и владеют разным оружием. Прошу вас, поезжайте к нам, куда лучше ночевать в тепле и удобстве, чем на холодных камнях.

Небо понемногу темнело, на нем проступали крапинки звезд, из мира, что днем был раскаленным, как внутренности печи горшечника, стремительно уходило тепло, а ветер нес с гор их ледяное дыхание.

Ивар подумал, что все равно им сегодня останавливаться на ночлег – нужно отдохнуть и людям, и животным. Так что почему бы не сделать это под крышей, рядом с очагом? Можно не обидеть хозяйку отказом, но выставить собственные дозоры, чтобы не дать захватить себя врасплох.

– Хорошо, – сказал он. – Ведите.

– О счастье, о радость! – воскликнули все трое рыжехалатников, и принялись кланяться.

Шао Ху прочистил горло, будто собираясь что-то сказать, но промолчал.