Дмитрий Казаков - Солнце цвета льда

Единожды увидели мелькнувший в кустах оранжевый бок тигра, но и огромный хищник не пожелал вступать в схватку. Только качнулись ветви, истошно заорала попавшая в огромные когти неудачливая тварь, прогремел триумфальный рык.

От духоты звенело в ушах, пот выступал от малейшего движения, хотелось пить, но вода не приносила облегчения, выходила тут же. Время от времени под ногами начинало чавкать, из-под сапог, погружавшихся в землю, брызгали грязные струйки, высокая трава пахла одуряюще сильно.

Затем почва начала повышаться, лес поредел, и впереди, далеко на горизонте открылись горы.

– Фу, вроде тут полегче дышится, – сказал Ивар. – Эй, далеко еще?

Пленник что-то промычал сквозь тряпку во рту, а Шао Ху объяснил:

– Близко.

– Я чую враждебную силу… – заявил Нефритовая Жаба, сверкая глазами и встряхивая волосищами. – Надо закрыться, чтобы нас не обнаружили заранее, дабы избегнуть влияния враждебных духов!

Он вскинул посох, и принялся вертеться, едва не зацепив стоявшего рядом Кари. Берсерк с недовольным рокотом отодвинулся, а даос вдруг подскочил, завопил, как резаный. Полы ало-золотого халата задрались, мелькнули стоптанные сапоги, штаны с заплатками.

Нефритовая Жаба припал к земле, едва не распластался по ней, вытащил из мешка на поясе рожок из кости, подул в него, произведя резкий противный звук, и забренчал колокольчиками на посохе.

– Сильно, – оценил Нерейд, – Арнвид так не умеет, так что ему еще есть куда расти…

Даос глянул на Болтуна пренебрежительно.

– Искусство секретного «танго гуй», «танца призраков», передается в моем роду из поколения в поколение начиная с самого Гэ Хуна! Теперь ни один демон, даже самый могучий, не сумеет приблизиться к нам или даже увидеть нас, и мы можем двигаться дальше…

Поднялись на вершину заросшего холма, и открылся следующий, со скалой на вершине. К ее боку прижалось сооружение с треугольной крышей, перед ним обнаружился огромный прямоугольный жертвенник.

Внизу, в ложбине между холмами, журчал ручей.

– Похоже, мы пришли, – сказал Шао Ху, после чего хлопнул пленника по затылку. – Полежи, отдохни…

Поклонник Чистого Неба шлепнулся без сознания.

– Думаешь, это тот храм? – спросил Ивар. – А где Рассветные Лотосы?

Хэшан покосился на него с удивлением, Нефритовая Жаба и вовсе крякнул.

– В пруду, где же еще? – сказал Нерейд. – Ну что, пошли, надаем всем по рогам?

– Пошли, – кивнул Ивар. – Мечами особо не размахивайте, нам бы побольше пленных взять.

Быстро и почти бесшумно сбежали к ручью, одним махом перебрались через него, понеслись вверх по склону. Под ногами захрустели камни, храм надвинулся, стало видно, что поверхность жертвенника покрывают многочисленные огарки, похожие на уродливые сосцы.

Из дверей святилища вышел человек, глаза его расширились, рот приоткрылся для крика. Бежавший рядом с конунгом Хакон с Бугров махнул рукой, и человек рухнул с метательной секирой в голове.

Но выскочили уже двое, с оружием в руках, глаза выпучили, увидев незваных гостей.

– Кто… – начал один тонким голосом, но забулькал, заперхал, поскольку меч Дага вонзился в его горло.

Второй заверещал, принял вычурную боевую стойку, изобразил то ли пьяного богомола, то ли ушибленного дракона. Но отлетел в сторону, угодив под дубину Кари, и сполз по стене, оставляя на ней кровавый след.

– Одину слава! – крикнул Ивар, поскольку молчать дальше было бессмысленно.

Первым влетел в двери храма, заметил алтарь, уставленный всякой всячиной, огромные курильницы на тонких ножках, от которых поднимался дым. Стоявший рядом с одной из них человек в алой накидке обернулся, круглое, женоподобное лицо его отразило изумление.

Непонятно откуда выскочили двое с мечами, с воплем «Чистое Небо» ринулись на конунга.

– Ничего, на всех хватит… – пропыхтел он, отвешивая удары.

Пока завалил обоих, в храм ворвались остальные.

Человек в алой накидке отступил за алтарь, замахал руками, точно собираясь взлететь, заорал что-то. Из углов просторного помещения донеслось громыхание, высоко, под самой крышей мягко сверкнуло, и навстречу незваным гостям двинулись две статуи из черного камня.

Обе изображали толстых людей со змеями вместо ног, лысыми башками и огромными мечами в руках. Двигались неспешно, враскачку, с гладких боков сыпался песок, пол подрагивал, сам храм подпрыгивал.

Первый атаковал так стремительно, что Ивар увидел лишь смазанное движение. Отразил выпад с невероятным трудом, запястья рвануло болью, меч едва не выпустил из ладоней.

Второй напал на Кари, и могучий берсерк зашатался под градом ударов.

– Дайте, я… – очень мягко сказал Шао Ху, выступая вперед.

Каменный толстяк ударил параллельно земле, но хэшан поклонился, и чудовищное лезвие прошло над ним. А затем он прыгнул вверх, разогнулся в воздухе, и ногой со всего размаха засадил статуе в лоб так, что та пошатнулась.

Затрещало, по черному лицу побежали трещины, оплели каменного толстяка словно паутина, и тот развалился.

– Есть! – ликующе воскликнул Нерейд.

Кари отчаянно ревел, сражаясь со второй статуей, после каждого его удара от нее отлетал кусок.

– Сила Шакьямуни с нами, – сказал хэшан. – Заняться вторым?

– Не надо, Кари обидится, – остановил его Ивар. – Лучше проследи, чтобы хозяин не удрал.

– Не уйдет, клянусь Изначальным Дворцом, – уверенно заявил Нефритовая Жаба. – А ну не балуй!

Из‑за алтаря, за которым прятался обладатель алой накидки, донеслось бормотание. Храм заполнился белым туманом, в нем засверкали тысячи искр, и конунг понял, что не в силах двигаться. Тело будто стиснула великанская холодная ладонь, захрустели кости, сердце сбилось с ритма.

Даос взвизгнул, саданул посохом об пол, ударил фонтан желтой воды…

На мгновение Ивар потерялся, почудилось, что плывет в сумраке, разрываемом вспышками всех цветов радуги. Встряхнув головой, обнаружил, что холод и давление исчезли, сгинул туман, а тяжело дышавший Кари стоит над грудой шевелящихся обломков.

Прочие дружинники выглядели ошеломленными.

– Что это было? – пробормотал Нерейд.

– Истинная пневма пожрала пневму незрелую, – объяснил Нефритовая Жаба. – Эй, ты, вылезай!

Обладатель красной накидки выступил из‑за алтаря, трясся так, что полы желтого, расшитого драконами халата колыхались, а закрепленное на высокой шапке зеркальце в окружении металлических языков пламени ходило из стороны в сторону.

– Кто… вы… такие? – спросил он прерывающимся голосом. – Как… вы… посмели?

– Те, кого ты велел убить, – сказал Ивар, убирая меч в ножны. – Ничего не вспоминаешь?

Жрец не успел пикнуть, как его связали и уложили на пол.

– Ох, люблю я допросы, – сказал Нерейд, облизываясь, точно собака при виде сахарной кости. – Ножиком тык-тык, иголками штык-штык, раскаленными пруточками шмяк-шмяк… красота!