Дмитрий Казаков - Солнце цвета льда

Янь Си выглядел так, словно потерял жемчужину на шапке, усы и бородка обвисли, прочие чиновники тоже казались недовольными.

– Вы можете продолжать путь, – продолжил император, – и мы даже отправим с вами проводника… одного из мудрых даосов, что бывали на склонах Куньлуня. Но учтите, что дальше на запад течение Янзцы становится сильным, и идти против него можно только бечевой. Куда быстрее двигаться сушей, особенно если верхом.

– Благодарю за совет, – сказал Ивар.

– Мы не давали позволения говорить! – голос правителя Чжунго стал подобен грому. – В благодарность за доставленное удовольствие мы подарим вам коней из императорских конюшен, столько, сколько понадобится, и предоставим вашему кораблю право нахождения в порту Ваньсяня на неограниченный срок.

И тот, и другой дар были щедрыми, и поэтому Ивар поклонился, глубоко, почтительно. Правитель, умеющий признавать собственные ошибки, смиряться с поражением и выказывать милость к тем, кто превзошел его подданных, воистину достоин уважения.

– А теперь идите, – велел император. – Лошади будут у вас завтра, Янь Си об этом позаботится.

– Благодарю государя, да будут к нему благосклонны светлые боги, – Ивар развернулся и зашагал к двери, в которой виднелась пробитая выстрелом Нерейда дыра.

Дружинники затопали следом.

На драккаре конунга и ходивших с ним воинов встретили радостными воплями.

Неведомым образом пронюхали про испытания, и про то, чем они завершились – то ли сами выучились колдовать, то ли слухи в Ваньсяне летали со скоростью выпущенных из пращи камней.

– Слава Ивару! – ревел Скафти Утроба, размахивая секирой.

– Одину слава! – вторил ему Рёгнвальд, и глаза дружинников горели гордостью за предводителя.

– Тихо, тихо вы, – осадил Ивар возбужденную толпу. – Клянусь костями норн, не я один отличился! Нерейд показал, что такое стрельба из лука, а Арнвид сочинил вису, которой не постеснялся бы и сам Браги!

Одобрительные вопли стали громче, стоявший у причала корабль начал опасно раскачиваться.

– А давай в Зеленые терема? – предложил Нерейд. – Когда, если не сегодня?

– Идите, – разрешил конунг, и добавил. – Все идите. Я останусь, посторожу.

Развлекаться ему не хотелось, испытания утомили сильнее, чем показалось сначала.

– И я останусь, – сказал Арнвид. – Стар уже для таких походов… пиво на драккаре есть, и мне достаточно.

Дружинники во главе с хищно улыбавшимся Нерейдом ринулись на причал, затопали в сторону города. Судя по визгу, стоптали кого-то из местных, но внимания на это не обратили, исчезли в распахнутых воротах.

– Фу, так потише… – эриль залез под свою лавку, вытащил оттуда бочонок. – Что, конунг, поджилки трясутся?

– Есть немного, – признался Ивар, удивляясь проницательности Арнвида.

– А чего так?

– С завтрашнего дня по суше пойдем, а там мы не так сильны, как на воде. Больше половины дружины придется оставить тут, чтобы если чего они смогли вернуться домой без нас… Ну а кроме того, нам, похоже, предстоит сражаться с богами, кто еще может устроить неприятности для многих миров сразу?

– Приходилось нам с ними сталкиваться, – сказал Арнвид, отхлебнул пива и довольно причмокнул. – Взять хотя бы того урода с дырой в груди… ведь отделали, едва ноги унес.

Ивар помнил Тескатлипоку, жуткого властелина ночи в землях ацтеков.

– Тогда с нами бился Гримгельмир, – протянул он. – Да это была так, стычка… намяли богу бока, да и все… В этот же раз нам предстоит выиграть войну, а это значит – победить не раз!

На причал вступил и неспешно зашагал к драккару Шао Ху.

– Приветствую победителей, – хэшан сложил руки перед грудью и поклонился. – Славные воины гуляют в городе так, что грохот разносится на дюжину ли, и я полагал, что предводитель с ними.

– На двенадцать ли? – Ивар ухмыльнулся. – Это они еще не разошлись… Заходи к нам. Пива будешь?

Шао Ху перепрыгнул через борт, опустился на лавку.

– Увы, Пять Запретов не дозволяют пить хмельного, – сказал он.

– Как знаешь, – Ивар взял бочонок, отхлебнул прямо из него, пиво потекло по подбородку, закапало на грудь. – Ух, славно… Как думаешь, император не обманет, даст лошадей?

– Слово его тверже алмаза. Завтра утром мы выступим на запад.

– Мы? – подозрительно спросил Арнвид.

– Я отправляюсь с вами, – хэшан улыбнулся, еле заметно, самыми краешками губ. – Если вы не против, конечно.

Конунг и эриль переглянулись, Ивар пожал плечами:

– Отчего же против? Ешь ты мало, пива не пьешь, а толку от тебя много.

– Рад слышать такое, – Шао Ху поклонился. – Еще с нами в качестве проводника пойдет даос Нефритовая Жаба. Он бывал на восточных склонах Куньлуня, когда ходил в учениках у одного из священномудрых отшельников.

– Даос так даос, – сказал Арнвид. – Ну что, Ивар, наливай, что ли?

Они выпили еще, и вскоре хэшан удалился, заявив, что ему пора на молитву. Конунг и эриль помахали ему вслед, и вскоре прикончили бочонок, а за ним еще один, из общих запасов.

Отправившиеся в Зеленые терема дружинники вернулись глубокой ночью.

Сначала от городских ворот, запертых после заката, донесся тяжелый гул, словно в них бились головой в шлеме. Успевший задремать Ивар поднял голову, уловил крики, треск и грохот, на берегу возникло дрожащее багровое сияние, какое испускает множество факелов.

Оно приблизилось, под тяжелыми шагами затрещал причал, от вбитых в дно опор пошли волны.

– Кого там тролли несут? – сонно поинтересовался Арнвид. – Или это наши?

– И вправду несут, – сказал Ивар. – Вон, гляди!

Первым шагал нетвердо державшийся на ногах Гудрёд, а за ним топал Кари, на плечах его висело по гуляке. Но если один болтался неподвижно, изображая змею на заборе, то второй, волосы которого отливали блестящей ржавчиной, дергался и пытался что-то петь.

– Конунг, это мы! – объявил Гудрёд гордо, запнулся и едва не полетел в воду. – Э, мать Хель!

– Полюбила парня я… – прогундосил Нерейд с плеча Кари. – Оказался без меча! Намеча мне без меча?..

Берсерк невозмутимо сгрузил на лавки два тела, затылок Болтуна с грохотом соприкоснулся с деревом. Рыжий викинг замолк, рот его приоткрылся, и оттуда полился равномерный храп.

Ивар с удивлением обнаружил в толпе дружинников местных.

Двое викингов почти тащили дородного ханьца в дорогом халате, а на шее у Ингьяльда, чьи глаза были белыми, словно шарики из фарфора, висела чернявая тощая девица.

– Это еще что, клянусь задницей Тунда? – спросил конунг.

– Друг наш, – сказал Гудрёд. – Вынь Сунь или Сын Бань, не помню… и эта, баба…

– Вижу, что баба! А ну отправляйте обоих назад, не хватало еще, чтобы нас обвинили в похищении людей!

Девица с неохотой оторвалась от молодого эриля, который так набрался, что не мог говорить, только мычал, и ее вместе с толстым ханьцем сдали на руки городским стражникам.