Екатерина Прохорова - Мое бессмертие

В ту ночь мне впервые приснился сон, от которого стало страшно. По – настоящему жутко и страшно. Я бегу, босая, без одежды, по лесу. Вокруг меня быстро мелькают деревья. Я бегу очень быстро, иногда просто поднимаюсь над землей. Мне безумно страшно. За мной бежит кто – то или что – то. Я чувствую движение, быстрое движение крови по венам этого существа. Я чувствую запах, запах крови. Она – кровь – меня зовет. Удивительное ощущение чего – то знакомого. Я знаю, что оно меня не убьет, но мне страшно и нужно бежать. Я бегу и вдруг… падаю. Я проснулась. От холодного пота стало неприятно. В комнате было тихо и темно. Я включила настольную лампу и долго еще сидела на кровати, приходя в себя. Матери я решила ничего не рассказывать. Не хотела ее пугать. Проходили дни, недели.

В школе я получала индивидуальные задания, а на уроках делала вид, что мне интересно. С одноклассниками я практически не общалась, мне было с ними скучно. Я сидела за одной партой с девочкой по имени Алия. Впоследствии она стала единственной близкой мне подругой до определенного момента в нашей жизни. Алия выделялась среди других одноклассников своими большими черными глазами с острым пронзительным взглядом, копной черных, как уголь, волос и смуглой кожей. Ее внешность не была уж такой странной здесь, в поселке. Просто в венах Алии текла другая кровь, другого народа. Она была одной из представительниц народа под названием – эвенки. До 1931 года эвенки имели общее с другими народами название – тунгусы. На тот момент в нашем поселке проживало всего три семьи, представителей этого народа. В России эвенки расселены на огромной территории от Енисея до берегов Охотского моря.

Алия отличалась не только по крови, но и по образу мышления – не любила кукол, розовый цвет и красивые платья. Мне с ней было интересно. Ее рассказы об укладе жизни и традициях своего народа были познавательными и очень увлекательными. Небольшое количество человек не пугало эвенов и они пытались сохранить свои традиции, устраивая традиционные праздники. Я с удовольствием наблюдала за встречей Нового года в дни летнего солнцестояния. С этого месяца начинался Новый год эвенов. После суровой зимы, в течение трех самых долгих дней в году, эвены водили хороводы, пели, танцевали. Особое место во всем этом занимало исполнение кругового танца. Все члены из трех семей нашего поселка собирались вместе и исполняли этот танец. При этом они говорили, что именно этот вариант танца исполняют только они. Облачившись в замысловатые традиционные костюмы, они танцевали, произнося заклинания на хороший добрый день. Благодаря Алии, я имела возможность наблюдать за традициями и особенностями повседневной жизни этого уникального народа.

После школы мы бежали в бухту и там проводили свое свободное время. Прохладный ветер с моря, монотонный шум, ударяющихся об прибрежные камни, волн – все это успокаивало и расслабляло. Сидя на камнях, мы разговаривали, смеялись. Спорили, сможет ли кто – ни будь из нас окунуться в ледяную воду. Однажды, через несколько лет, я выиграла этот спор – погрузилась в воду с головой. Алия была очень удивлена и испугана; сильно боялась, что я заболею. Я уже тогда не чувствовала холода и не болела. Так прошло семь лет; в наших посиделках на берегу Аянской бухты, в наших разговорах, в школьных занятиях, в детских увлечениях и наблюдениях за потрясающей живописной природой. Кошмары мне больше не снились. На вопросы: Почему у меня так и не поменялись молочные зубы? Почему у меня больше не растут волосы? Почему мне нельзя находиться на солнце? Почему, в конце концов, у меня постоянно заклеены ногти? Мама лишь растерянно пожимала плечами. Я давно привыкла, что мне не бывает ни холодно, ни жарко. Зимой мама всегда тепло меня одевала. Я не сопротивлялась. Ей так спокойнее. Летом на солнце я никогда не выходила. Мама всем говорила, что у меня аллергия на солнечные лучи, хотя она и сама толком не понимала, что это. Алия вопросов не задавала. Мы просто всегда сидели в тени. Уже к этому времени она стала увлекаться тяжелой музыкой, что также отразилось и на ее внешнем виде. Когда она чем- ни будь увлекалась, то уходила в это с головой, без остатка. Про свое увлечение она хотела рассказать всем, насколько это возможно, а изменение внешнего вида наиболее полно рассказывало об ее музыкальных увлечениях. В то время я тоже познакомилась с этой музыкой, что в дальнейшем предопределило мои музыкальные предпочтения. Несмотря на мои издевки, стиль «готика» ей невероятно подходил. От природы темная, с правильными чертами лица она была очень привлекательна в черной одежде, с черными глазами. Выбеленная, насколько возможно кожа, контрастировала с копной черных волос. Большие глаза были сильно и ярко выделены, что делало их еще больше и глубже. Черные губы скрывали белые ровные зубы. Несмотря на мрачный вид, душа Алии была невероятно доброй, отзывчивой и всегда готовой прийти на помощь.

Видимая оторванность от внешнего мира была лишь только надуманным представлением о закрытой замкнутой жизни, отделенной от большого материка. У всех были телевизоры и компьютеры, с выходом в интернет, поэтому быть в курсе обо всем было не сложно. Этим активно пользовалась Алия. Она регулярно представляла моему вниманию новинки музыкальной индустрии. И действительно, некоторые группы вызывали в моей голове приятные вибрации и желание послушать их вновь. Я слушала металл – композиции все чаще и чаще.

На улице была весна. Теплом пропиталась земля, нагрелся воздух. Подходил к концу предпоследний год нашей учебы. Следующий класс – выпускной. Я и Алия вышли из школы, спустились с крыльца и не спеша, пошли по дорожке, ведущей к ее дому. Сегодня я ее провожала. Мы шли, разговаривали, смеялись; волновались от мыслей о выпускном балу. Уголком глаз, в дали я увидела старика. Он медленно шел, прихрамывая, нам навстречу. Видимо, когда – то он был крепким рослым мужчиной, но жизнь его здорово согнула; и теперь он мог только идти куда – то, шаркая ботинками по асфальту. Его старого, сморщенного лица почти не было видно из – за седой, густой бороды и шапки, натянутой на глаза. Глаза смотрели куда – то вдаль; тоскливо и безнадежно. За нашей беседой я не заметила, как мы поравнялись со стариком. Мой взгляд инстинктивно упал на его лицо. Он тоже посмотрел на меня. Вдруг он замер. Кожа его лица стала бледной. Он упал на колени, начал креститься и что – то шептать. Я ехидно улыбнулась, подумав, что старик испугался Алию; хоть Алия и была красивой девушкой, но ее манера одеваться до сих пор пугала некоторых людей преклонного возраста. Не привыкли жители поселка к таким новым веяниям культуры. Тогда он тихим голосом спросил, как зовут мою мать и сколько мне лет. Я вежливо ответила ему. Услышав мой ответ, старик стал еще сильнее креститься со словами: