Михаил Терентьев - Россия и Англия в Средней Азии

Во время войны нашей с Бухарою в 1868 году, Якуб-бек вошел с нею в соглашение, по которому обязывался начать против нас неприязненные действия одновременно с бухарцами. План этот, со стороны Алтышара, выразился начавшимися волнениями на границе, но усиление выставленных там отрядов, а главное, наши быстрые успехи над бухарцами, совершенно расстроили дела союза, и Якуб-бек притих.

В начале августа 1868 года прибыл в г. Верный, вместе с купцом М. Хлудовым, племянник Якуб-бека Шади-Мирза, с письмом на имя генерал-губернатора, который в это время уже выехал в С.-Петербург; по этому генерал Колпаковский не счел нужным отправлять кашгарского посланца в Ташкент, тем более что Якуб-бек написал ему не вполне учтивое письмо {43} 43 Без обычных титулов и «на ты ». . Относительно стеснений, делаемых торговле, Якуб-бек приводил следующее: «земля русского Великого Царя велика и обширна, она полна всевозможными учеными и мастерами, какие только есть в семи великих землях. Наша-же земля в сравнении с вашей есть бедная развалина... теперь, после уничтожения власти Китая, в течении 6-ти лет уничтожилось и все, что было дорогого китайского, которое ежедневно вывозилось, так что и признаков былого не осталось — вот причина почему не пропускались ваши богатые купцы, которые ничего бы здесь не нашли кроме развалин».

Генерал Колпаковский уведомил Якуб-бека об отъезде генерал-губернатора и, заметив ему несоблюдение в письме известных правил вежливости, потребовал выдачи разбойников Омара и Койчи, ограбивших Токмакского уездного начальника {44} 44 Майора Загряжского. и возвращения захваченных ими пленных.

Якуб-бек тотчас же послал отряд в кочевье этих разбойников, захватил их, но оставил у себя в Кашгаре, как бы в залоге до возвращения Шади-Мирзы, за которого он как будто боялся. Так можно заключить, во-первых по этой мере и, во-вторых, по выражению: «один человек куда ни шел». Пленных же (писаря Розлина и волостного управителя Кельдыбека) прислал в Верное.

Между тем генерал-губернатор разрешил посланцу ехать в С.-Петербург, где и принял от него письмо Якуб-бека, уведомлявшего, что купец Хлудов принят им хорошо, и что если торговля была запрещена, то лишь потому, что государство его весьма бедно и не может доставить русским никакой выгоды. В ответе своем генерал-губернатор изложил взгляд на значение торговли вообще, без отношения к богатству или бедности стран, входящих в сношения; за тем высказал необходимость равноправности этих сношений для обеих сторон, и предложил подписать взаимные обязательства, относительно: 1) свободного допуска купцов во все города Кашгарии и России, 2) учреждения караван-сараев везде, где это будет признано полезным, 3) учреждения караван-башей, где пожелает купечество, 4) равномерности пошлин в 1/2 стоимости или в 2 1/2 и, одинаково с туземных и русских купцов и 5) свободного пропуска чрез Джитышарские земли в соседния с ними страны.

Условия эти, как видит читатель, тождественны с обязательствами, принятыми в начале 1868 года коканским правительством. Посланец, вдоволь насмотревшись петербургских диковинок (преимущество осталось за цирком Гинне), заручился предохранительным свидетельством от ахуна (мусульманский начетчик в конвое), что во все время пребывания в Петербурге он «молился Богу непрерывно и ходил в мечеть постоянно» и затем выехал обратно, в конце января 1869 года. В начале апреля получено было в Ташкенте письмо, в котором Якуб-бек благодарил за подарки, присланные с Шади-мирзой и обещал позаботиться о купцах, с условием однако, чтобы наши отряды не переходили границу. «Для прохода караванов и купечества, говорилось в письме, необходимо спокойствие и безопасность, а для этого нужно определить границу... затем уже пусть приезжают купцы хоть из России, хоть от других народов».

Зная, что Якуб-бек не признает наших трактатов с китайцами {45} 45 Тот же Шади-мирза при свидании с ген. м. Краевским, строившим укрепление на Нарыне, доказывал, что мы строимся на Кашгарской земле, а когда Краевский сослался на договор с китайцами, то мирза объявил, что в Кашгаре никаких договоров с Китаем не знают и не признают. генерал-губернатор постарался внушить ему уважение к договорам вообще и в письме, от 12-го сентября 1869 года, написал следующее: «вы пишете, что прежде всего, для спокойствия и безопасности купцов и караванов, необходимо определить границу между русскими владениями и землями, вами управляемыми. — Вспомните, что граница эта еще 5 лет тому назад была установлена между Белым Царем и тогдашним законным владетелем Кашгарии — Богдыханом. — Хотя с тех пор, вследствие внутренних смут, Кашгария и перешла из под владычества Китая в ваши руки, но это ни каким образом не может влиять на утвержденную границу. — Поэтому теперь не будет и речи между нами об изменении оной». При этом было прибавлено, что если эта граница ему неизвестна, то для обозначения ее на самом месте, будут посланы доверенные лица, которые и поставят знаки. Затем генер. губернатор просил подписать и выслать ему один из двух экземпляров условий, посланных с мирзой.

Это письмо осталось без ответа и без последствий. Условия не были приняты и купцы наши встречали те-же притеснения, что и прежде.

Между тем, судя по известиям из разных источников, Якуб-бек старался войти в дружеские сношения с дунганами и таранчами, но те, как видно, не вполне ему доверяли и все посольства его к ним возвратились без результатов. Тогда Якуб-бек переменил образ действий и, придравшись к первому случаю, пошел, в начале 1870 года, на дунган войною. Поводом к войне послужили торгоуты-калмыки, кочующие в числе 40 т. кибиток в плодороднейшей долине р. Юлдуз и происходящие от тех калмыков, которые, вместе с ханом Убаши, бежали в 1770 году с левого берега Волги. Проживя около ста лет совершенно спокойно под властью Китая — калмыки эти утратили всякую воинственность и потому поочередно признавали власть каждого из своих соседей: дунган, таранчей и кашгарцев, между землями которых тянутся Юлдузские горы.

Вопрос: кому наконец владеть торгоутами, и был поводом к войне. — Сначала дунгане имели успех и захватили города: Карашар, Куча, Коль и Сайран, но, узнав о приближении Якуб-бека, они бросили захваченные города, ограбив предварительно тамошних купцов, истребив множество народа и забрав с собою мальчиков (вступать в браки с сартянками им было запрещено китайцами и это сохранило у них до сих пор силу закона). — Войска Якуб-бека осадили Турфан и, после четырех-месячной осады, взяли его в июле 1870 года.

Жители г. Хами — китайцы, в отомщение дунганам за все прежнее, охотно помогали Якуб-беку. Хами совершенно отрезан от Пекина и действовал независимо от центрального правительства.