Михаил Терентьев - Россия и Англия в Средней Азии

В 1826 г. Персия еще раз попыталась схватиться с Россией, заняв Карабах, а затем, не смотря на переговоры с Меншиковым и почести, какими окружили нашего посла, персияне перешли Аракс. Обстоятельства им по видимому благоприятствовали: в Грузии началось восстание с царевичем Александром во главе, Черкесы всполошились также, а тут еще и Ермолова, «грозу Кавказа», заменили неизвестным покуда Паскевичем.

Но персияне тогда были ничем не лучше нынешних Бухарцев и с ними справились весьма скоро: князь Мадатов разбил Мехмета-мирзу у Шамхоры, а Паскевич — Аббаса-мирзу при Елизаветполе. Взятие Эривани и движение к Тавризу, а затем и к Тегерану положили конец войне. По Туркманчайскому договору (10 февр. 1823г.) мы получили: Эривань и Нахичевань, да сверх того 20 миллионов рублей контрибуции. Дары, посланные императору Николаю и новому графу эриванскому, ценились также в 1 миллион. Россия получила исключительное право содержать военную флотилию на Каспийском море; а для искоренения морских разбоев нам предоставлено иметь морскую станцию на о — ве Ашур-Адэ, у входа в Астрабадский залив.

Ни в одну из этих войн англичане не помогли Персии ни войсками, ни деньгами. Договора 1809 года как будто и не существовало. Само собою разумеется, что естественным последствием такого поведения было полное охлаждение персиян к Англии, которая их как будто нарочно подвела, под беду.

Русское влияние за то дошло до зенита. В конце тридцатых годов при Магомет-шахе состоял, в качестве нашего военного агента, полковник граф Симонич, {66} 66 Выходец из Сербии. Настоящая его фамилия была Гра Симонич, но прибыв в Россию, он сделал легкую добавку и впоследствии, в награду за службу, получил от императора Николая утверждение в графском достоинстве. блистательно отличившийся под Елизаветполем. Этот агент и руководил военными действиями персиян против Герата в 1838 г. Англичане смотрели вообще враждебно на предприятия персиян к стороне Авганистана, который берегли для себя, а тут еще явился русский руководитель... Перерыв дипломатических сношений с Персией не подействовал. Тогда для противодействия Симоничу в Герат был послан капитан Потинджер. Неизвестно однакоже, чем бы кончилась осада, если бы Симонич не был отозван нашим правительством...

Произошло это по следующему поводу: в лагерь шаха явились разные авганские владетели искать дружбы и покровительства; здесь они увидели представителя России главным распорядителем осады, узнали, каким влиянием на шаха он пользуется и нисколько не сомневались в могуществе державы, только что побившей сильную, по их мнению, Персию и взявшей с нее 10 куруров туманов (т. е. 20 миллионов золотом) контрибуции. Авганцы, под влиянием знакомства с Виткевичем, жившим в это время в Кабуле, задумали составить союз, но при условии, что Россия обещает им свое покровительство и поручится за их владения. Симонич не задумался дать авганцам эту гарантию от имени русского правительства...

Англичане не дремали. Им приходилось позаботиться о расторжении авганского союза, о пресечении дальнейшего влияния России на Персию и дальнейшего распространения последней на восток. Три эти задачи стоили того, чтобы решиться на все... И вот, наше правительство получило громовую ноту лорда Кланрикарда от 4 мая 1838 г.

Симонич был тотчас отозван под предлогом, что он зашел за пределы своих полномочий... Удар русскому влиянию был нанесен и с той поры оно уже едва заметно. Военных агентов мы там больше не держим, инструкторов для обучения персидских войск не посылаем и тем даем повод думать, что мы боимся учить персиян на свою голову. Дело обучения войск находится в руках англичан, французов и немцев. Персияне знают, что фиренги т. е. европейцы готовы разорвать Россию на куски и значит, если учат их военному делу, то, конечно, на пагубу не себе, а этой самой России!

Если такая мысль шевелится и в мозгу какого-нибудь российского политикана, то в успокоение его мы скажем, что сколько ни учи восточного человека, а сердца своего ему не вставишь. Представляя собою естественное произведение географических, климатических, исторических и политических условий своей страны — персиянин навсегда останется тем, что он есть: впечатлительность не его вина и отделаться от нее он не в силах. На этой-то струне мы и будем всегда играть свои победные марши!

Тем не менее ради противодействия чужеземному влиянию, нам не худо бы разрешить своим офицерам службу в персидских войсках.

Исповедуя шиитизм и попав, как в тиски, между такими ярыми суннитами как Турция с одной стороны, и Хива, Бухара и Авганистан с другой — Персия совершенно изолирована и охотно поддается влиянию всякой европейской державы, готовой ее поддержать.

Отрезав враждебные нам ханства от Турции, их всегдашней покровительницы, ненавидимая ими за шиитизм еще более, чем мы за христианство — Персия есть наша естественная союзница. Она может оказать нам, при случае, большую услугу, если будет за нас, но ту же услугу она окажет Турции или Англии, если будет против нас.

Появление новых учений, подходящих к христианству, каково, например, бабидское (реформатор называл себя баб, т. е. ворота, в том же смысле как и Христос: «аз есмь врата»), или — еще позднее — с полным отрицанием Магомета, делают Персию для нас еще более интересною. Словом, пренебрегать этою страною не следует. Устранив Россию одною нотой, Англия скоро справилась и с Персией: появление английской эскадры в водах персидского залива, а затем занятие Бендер-Бушира и острова Каррака, заставали персиян снять осаду Герата.

С другой стороны для противодействия Виткевичу в Кабул послан был туда Борнс, который, однако-же, не успел склонить Дост-Магомета на сторону англичан.

Тогда англичане задумали изгнать Дост-Магомета, воскресить распавшееся дуранийское царство и посадить на престол, преданного им Шаха-Шуджу. К этому предприятию их подмывало еще и желание остановить русских, по возможности, дальше от Индии: хивинской экспедиции Перовского в 1839 году англичане приписывали более отдаленные цели. Основаниями для такого убеждения служили весьма важные, по понятиям англичан, обстоятельства: во-первых, в это время из Оренбурга была изгнана английская евангелическая миссия, учрежденная в начале тридцатых годов, под предлогом проповеди слова Божия и занимавшаяся совсем не этим; во-вторых, русские агенты как будто вели подступы (траншеи) к Индии: Симонич чрез Персию на Герат, а Виткевич чрез Кабул и, наконец, в третьих, русские усиленно старались замаскировать свои намерения относительно Хивы и уверяли, что задуманная экспедиция имеет только ученую цель, а между тем громадные приготовления обличали что-то более серьезное.