Алексей Шишов - Твердыни России. От Новгорода до Порт-Артура

Теперь на вооружении крепости имелось около сотни разнокалиберных орудий, но часть их оказалась неисправной. Ядер оказалось запасено мало — 3600, бомб совсем мало — менее полутысячи. Ручных гранат изготовили 1200 штук. Пороха завезли две тысячи пудов, не считая того, что имелось в полках. Запасы провианта оказались ограниченными, поскольку хлеб из Киева не успели подвезти.

Султанская армия великого визиря Мустафы-паши выглядела численно более внушительно, чем в прошлом году. Она состояла из двадцати отрядов пашей по 3 тысячи воинов в каждом, сорока «орт» (рот) янычарской пехоты по 100—300 человек в каждой, 15-тысячных войск господарей Молдавии и Валахии, 3 тысяч албанцев и 7 тысяч насильно мобилизованных сербов. Набиралось почти 100 тысяч человек. И это не считая 50-тысячной крымской конницы.

На этот раз турки привезли с собой многочисленную артиллерию. Они смогли доставить через степь под Чигирин 25 больших осадных орудий, столько же мортир крупного калибра, 80 полковых пушек и 12 медных стреляющих разрывными гранатами пушек. В султанской армии находилось немало опытных военных инженеров по ведению минной войны против крепостей.

Мустафа-паша действовал решительно. Осажденный Чигирин сразу же начал подвергаться артиллерийским бомбардировкам и атакам. В то же время передовые полки царского войска и казачьи полки гетмана Ивана Самойловича увязли в тяжелых боях с турками и крымской конницей на днепровском берегу.

Вторая оборона Чигиринской крепости началась 3 июля, когда конный отряд крымцев подлетел к крепости, но застигнуть врасплох стражу у старого вала не удалось.

В гарнизоне сыграли тревогу, и войска поспешили на указанные им места в крепостной ограде. На каждую сажень городских укреплений приходилось по 2—5 человек. Каждое орудие обслуживал расчет из 7 пушкарей. Полковник при вражеском штурме получал по 30 ратников-телохранителей, подполковник — по 15.

Целую неделю из степи к Чигирину выходила вражеская армия, собравшись на месте только 10 июня. Первыми подошли ханская конница и отряды господаря Молдавии. Среди прочих войск у великого визиря было 15 тысяч саперов, 3 тысячи спагов (легких турецких конников) из личной гвардии султана.

Султанская армия поражала своей громадностью. Каждую большую пушку по степи тащили 32 пары буйволов. Громадный обоз из пяти тысяч повозок и восьми тысяч верблюдов везли военные припасы. Скот на мясо гнали восемь тысяч пастухов.

Пока неприятельская армия располагалась осадным лагерем, чигиринцы торопились завершить последние земляные работы на крепостном валу. Вражеский стан был обстрелян из длинноствольных пушек — туркам пришлось перенести лагерь подальше. В лагере выделялась огромная палатка великого визиря с пятью высокими башнями. Вокруг нее разместились янычары — отборная пехота султана, хорошо вооруженная и обученная.

Несколько казачьих отрядов вышли из города за старый вал и затеяли стычки с пешими турками. Однако тех набежало со всех сторон так много, что казакам пришлось вернуться в крепость. Сделал вылазку и полковник Патрик Гордон с 800 солдатами, однако и ему пришлось вернуться назад.

Мустафа-паша не стал «письменно убеждать» защитников Чигиринской крепости сдать ее даже на почетных для себя условиях. Опытные в крепостных войнах турки привезли с собой большие мешки с шерстью, наделали огромные вязанки из хвороста и травы. Под их прикрытием саперы быстро приблизились к крепостному рву на 80 саженей и стали сразу же окапываться. Несмотря на стрельбу из города, они за день вырыли три траншеи для укрытия пехоты. Одну параллель повели к крепости.

За ночь турецкие саперы, не думая об отдыхе, выкопали еще три и соорудили две осадные батареи, на которые поставили 7 пушек крупного калибра.

Воевода Иван Ржевский попытался было выгнать турок из траншей и помешать работе землекопов. Две тысячи осажденных пошли на вылазку из замка и завязали рукопашный бой. Однако им пришлось вскоре отступить назад.

Началась планомерная бомбардировка крепости. За день в город и замок попало 278 ядер и 86 бомб. Турецкие артиллеристы стремились прежде всего разрушить бруствер городских укреплений.

На следующий день в Чигирин попало уже 468 ядер и 246 бомб. Стрельба велась достаточно метко: в бруствере образовалось несколько проломов. Их осажденные заделывали по ночам. Росло количество раненых осколками бомб и щепками дерева, из которого были выстроены крепостные бастионы.

Вражеские траншеи все ближе и ближе подступали к крепостному рву. Число осадных батарей увеличивалось с каждым днем. Теперь ежедневно на крепость обрушивалось до тысячи ядер и бомб. Турки, помня уроки прошлогодней осады, когда русские солдаты и казаки осуществляли смелые вылазки, теперь сильным пехотным прикрытием надежно защитили свои батареи, а траншеи — высоким бруствером.

В конце июля неприятель сумел поставить батареи уже рядом с наружной стороной крепостного рва. Прямыми выстрелами турки стали разбивать деревянную часть вала, и осажденные ночами старались исправить повреждения.

Особенно жестокой оказалась бомбардировка 28-го числа. От попадания зажигательного ядра загорелась одна из городских церквей. Пожар потушить не удалось, и огонь перекинулся на соседние дома. В итоге большая часть Чигирина превратилась в пепелище. Жар от полыхавшего пожара был настолько силен, что в некоторых местах казаки покидали крепостной вал.

Великий визирь Мустафа-паша оставался верен выбранной им тактике, стремясь артиллерийским огнем разрушить его укрепления и подавить волю гарнизона к стойкому сопротивлению.

29 июля турки забросали фашинами крепостной ров. В 9 часов утра начался штурм внешнего вала, и стрельцам пришлось отойти во внутренние укрепления. Воспользовавшись этим, вражеские саперы унесли деревянные части бруствера и разбросали землю. В тот же день была взорвана пороховыми минами часть городских укреплений у Крымских ворот. Там образовался большой пролом. И опять Мустафа-паша не решился на генеральный приступ.

30-го числа взорванным оказался угол среднего больверка (передового укрепления). Взрыв сбросил бревна и землю в ров, образовалась зияющая брешь. Султанская пехота сразу же устремилась на штурм, но неожиданно для себя оказалась перед неразбитым ретраншементом — укреплением второго ряда. Янычары, как по команде, легли на землю и стали отползать назад.

Затем уже в другом месте, под куртиной (земляным валом), была взорвана другая, но более мощная подземная пороховая мина. Янычары здесь атаковали более решительно. Бой длился четыре часа, и осажденные приступ все же отбили ружейным огнем и картечными выстрелами в упор.