Максим Оськин - Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне

Удар кавалерии должен был усилить степень разгрома противника — 4-й австрийской армии, а также способствовать быстрому переходу в руки русских железнодорожного узла Ковель. Задачи кавалерии при развитии прорыва: 1) конница уничтожает резервы и отходящие войска противника, не допускает создания повторной обороны в глубине, дезорганизует систему управления противника… 2) сковывает общевойсковые группировки противника, могущие поставить под угрозу успех наступательной операции в целом… 3) конница наносит противнику удары с тыла или удерживает рубежи на путях его отхода с целью обеспечить окружение и уничтожение основной группы войск противника» [302] Соколов Г.И. Боевые действия конницы. М., 1940. С. 119. . Все это и должна была выполнить группа Гилленшмидта, способствуя развитию главного удара на Луцком направлении.

Пока конница подтягивалась к переднему краю, перегруппировывалась артиллерия, корпуса 8-й армии продолжали развивать прорыв на Луцком направлении. Между тем группа Гилленшмидта должна была, как то требовалось теорией, ударить пехотой, прорвать неприятельскую оборону и ввести в прорыв конницу. Согласно приказу генерала Гилленшмидта от 24 мая в 22.00 77-я пехотная дивизия ген. В.Г. Леонтьева должна была этой ночью прорвать неприятельскую оборону на фронте Галузия — Костюхновка. В связи с тем, что 100-я пехотная дивизия была только образована, а по численности не превышала бригаду, ее участие в бою не предусматривалось.

Ген. Я.Ф. фон Гилленшмидт пытался до предела насытить атакующие части артиллерией. Пушки кавалерийских дивизий (так как тяжелой артиллерии не было вообще, и конкомкор-4 пытался возместить качество тяжелых гаубиц количеством легких пушек) передавались в распоряжение 46-го армейского корпуса ген. Н.М. Истомина. Так, 2-я Сводная казачья дивизия отдала восемь пушек. В 3-й Кавказской казачьей дивизии осталось четыре пушки, а в 7-й кавалерийской дивизии — восемь [303] Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 года. Сборник документов империалистической войны. М., 1940. С. 208. .

Для развития прорыва конница делилась на три колонны. Правая (Краснов) — 24 сотни и 6 орудий, левая (Рерберг) — 24 эскадрона и сотни и 4 орудия, резервная (Хелмицкий) — 22 сотни, 12 эскадронов, 8 орудий. Резервная колонна должна была идти за правой колонной. Здесь же находился и сам генерал Гилленшмидт.

Удар подразделений 77-й пехотной дивизии не увенчался успехом. Австрийцы (вернее, венгерские кавалеристы и поляки) отбили атаки русских, и к утру русская пехота была вынуждена отойти на первоначальные рубежи. Таким образом, все наличные резервы 8-й армии стояли на месте, в то время как в центре в связи с воронкообразным расширением фронта и потерями атакующих эшелонов уже начинало не хватать войск. С.Г. Нелипович справедливо говорит, что пять пехотных (с учетом прибывавших 23 мая) и шесть кавалерийских дивизий Юго-Западного фронта предназначались для развития успеха [304] Нелипович С.Г. Брусиловский прорыв. Наступление Юго-Западного фронта в кампанию 1916 года. М: Цейхгауз, 2006. С. 11. . Однако именно эти кавалерийские дивизии были сосредоточены в группе Гилленшмидта и остались в стороне от развития прорыва.

Конечно, фактически конница и не должна расширять прорыв, для этого есть корпуса, идущие вслед за первым эшелоном атаки. Кавалерия, получив оперативную свободу действий, должна рвать тылы неприятеля. И прорваться в эти тылы в условиях позиционной борьбы конница сможет лишь после того, как поддержанная артиллерийским огнем пехота прорвет укрепленные линии неприятельской обороны, создав «оперативный мешок», в который должна вливаться кавалерия, превращая тактический успех в оперативный прорыв. Неудивительно, что и сам противник больше всего опасался массового конного удара русскими вслед за продвигающейся вперед пехотой армейских корпусов. Австрийцы ждали русскую кавалерию в районе Луцка, заранее предполагая, что остановить ее не удастся.

Никто и не мог подумать, что штаб Юго-Западного фронта бросит конницу на прорыв нетронутой австрийской обороны строго к востоку от Ковеля. Даже после того, как австро-германскому командованию стало ясно, что русская кавалерия не пойдет на Ковель с юго-востока, оно все равно не понимало, почему русские не попытались бросить конные массы на Львов через Раву-Русскую. Ведь такой ход понудил бы австро-германцев разбросать подходившие из глубины резервы по пространству, не имея сильной группы ни в одной точке обороняемого пространства. Так, из 2-й австрийской армии ген. Э. фон Бём-Эрмолли, оборонявшейся против 11-й русской армии, на поддержку 4-й армии эрцгерцога Иосифа-Фердинанда в первые несколько дней с начала русского наступления были переброшены 29-я пехотная дивизия, 92-я ландверная бригада, 21-я кавалерийская бригада. Кроме того, оборонявшиеся в центре австро-венгерские армии, что отражали атаки русской 11-й армии ген. В.В. Сахарова, вынуждены были бы постоянно оглядываться назад, помня о нависшей фланговой угрозе со стороны русского конного кулака.

Это не говоря о той панике, что вселил бы в отступавшие (а порой и бежавшие) массы австро-венгров удар русской кавалерии в «прореху» оборонительного фронта. Нельзя не признать, что морально надломленные поражением в тактической зоне прорыва войска 4-й австрийской армии не смогли бы оказать надлежащего отпора свежей русской массе, что представляла из себя кавалерия. Также, вероятнее всего, конница сумела бы увеличить трофеи 8-й русской армии, элементарно настигнув спешно отходившие на запад обозы и, что самое главное, артиллерию 4-й австрийской армии. По итогам кампании австрийцы с недоумением и радостью сообщают: «Мысль, что Брусилов со своей многочисленной конницей может достигнуть Ковеля, обойдя Луцк и Тор-чий, или что он может прорваться в юго-западном направлении на Львов через зиявшую брешь и поставить под угрозу фланг галицийского фронта противника, к счастью оборонявшихся, от него ускользнула» [305] Последняя австро-венгерская война. Издание австрийского военного архива. М., 1929. Т. 4. С. 581. .

Действительно, австрийская армия была уже не та, что в начале войны. Безусловно, за зиму австрийцы тоже отдохнули и обучили резервы, однако это все равно были не перволинейные войска образца 1914 года. Поэтому и кавалерийский рейд мог бы увенчаться большим успехом, так как боевая устойчивость австрийской пехоты была ниже, чем в 1914 году. На этом и строился расчет штаба фронта после того, как стало ясно, что пехота 46-го армейского корпуса не сумела проложить конным корпусам дорогу вперед. Главной целью являлся прорыв сам по себе, невзирая на число потерь, так как успех компенсировал бы все потери: Ковель был необходим для продолжения наступления навстречу армиям Западного фронта ген. А.Е. Эверта. Участник войны впоследствии писал: «Наличие в маневрирующей части ударной группы крупных конных частей для успеха и развития прорыва как прямо в тыл (например, к важному железнодорожному узлу), так и для углубления обхода участков оборонительной полосы, примыкающих к прорыву и обходимых маневрирующей частью ударной группы, может увеличить в несколько раз общий результат маневра в смысле достижения основной цели боя — уничтожения живой силы и захвата его средств борьбы» [306] Сыромятников А. Прорыв. Его развитие и парирование. М. — Л., 1928. С. 95. .