Электрон Приклонский - Дневник самоходчика

Как самый неумелый и потому слишком стеснительный в общении с прекрасным полом, замыкаю шествие один, но идущие впереди, оживленно переговариваясь, шутливо препираясь и смеясь, разобрались по двое, и рядом со мною очутилась вдруг «лишняя», среднего роста девушка, черноволосая, с большими серыми глазищами, тоже, должно быть, «дичок». Она мягко, почти неприметно окает. Идем рядом, изредка коротко взглядывая друг на друга. Разговор не клеится, но за несколько минут пути чуть-чуть познакомились. Зовут ее Лида, она из Ивановской области, заканчивает первый курс отделения русского языка и литературы, и мы помешали девчатам готовиться к экзаменам. Смутившись, я извинился за товарищей и за себя. Помолчали. Через некоторое время она сказала, что боится знакомиться с танкистами, и, встретив мой недоуменный взгляд, объяснила, что ее школьный товарищ, окончивший десятый класс годом раньше ее и друживший с нею, попал в танкисты и сгорел вместе с машиной. Довод резонный, нечего сказать! Как будто только нашего брата подстерегает на фронте какая-нибудь смертельная опасность. Да эта Лида просто знаться со мной не желает. Подумал так про себя, а потом неумело посочувствовал девушке. Еще немного прошли — и прощаться пора: мы уже поравнялись с аркой, соединяющей улицу со двором институтского здания, построенного в виде замкнутого квадрата.

Девушки машут нам и весело приглашают всех в кино на завтра, заверяя, что у них в Птицеграде и танцы бывают. Последнее меня не привлекает, но, так как у нас завтра выходной день, решаю прийти завтра вместе со своими товарищами. Возвратясь в лес, разыскиваю палатку друзей и рассказываю им о полученном приглашении. У ребят разгораются глаза, и Федя с Павлом с энтузиазмом начинают готовиться к завтрашнему визиту в «птичий городок».

Кроме недовольства собой, этот день ничего мне не принес. Зато Федя Сидоров и Павел Стаханов были в восторге от «ярмарки невест».

Птицеград получил свое название из-за больших птицеферм, построенных на просторном нижнем пруду. Днем вся его поверхность скрыта под белой копошащейся массой уток. Но зато очень живописен огромный верхний пруд — целое озеро, — в воды которого смотрится задняя стена института, бывшего монастыря. Посреди пруда — круглый остров с зелеными развесистыми ракитами и осокорями. По берегам тоже старые тенистые деревья — тополи и ветлы. С острова, из зеленой кущи, нависающей над водой, даже днем доносятся соловьиные трели.

Союзники продолжают свое неторопливое (куда спешить?) наступление в Италии. Сегодня в честь взятия ими Рима в Москве был учинен салют.

Наконец-то наши «союзнички» «разродились»: открыли второй фронт в Северной Франции, высадив крупный десант. Уж не потому ли они осмелились перешагнуть 30-километровый Ла-Манш, что побоялись попасть к шапочному разбору в Европе?

И тем не менее это событие для всех нас явилось такой приятной неожиданностью, что весь день прошел как-то празднично. Еще бы не радоваться: мы уже и ждать перестали. И фотограф очень кстати из города прикатил. Снимались экипажами и поодиночке. Запечатлелись на память всем экипажем вместе со своим комбатом и мы. Потом пожелал сфотографироваться весь офицерский состав полка. В это время я прогуливался по опушке над оврагом с одним механиком-водителем, маленький рост которого служил предметом веселых шуток товарищей, и поэтому мы с ним чуть было не опоздали украсить собою историческое общее фото. Однако, как ни увлечены мы были горячим обсуждением перспектив, которые сулило открытие второго фронта, все же успели заметить приготовления на поляне, примчались со всех ног и с ходу приткнулись с левого фланга к большой группе офицеров. Федор с Павлом на карточке отсутствуют: они ездили в Загорск. Возвратясь оттуда пешком, они принесли новости: в Птицеграде обижаются, что я туда не являюсь. При этих словах Федя лукаво подмигнул. Сам чувствую, что пора навестить новых знакомых, и совсем уж собрался пойти, но испортил дело наряд: дежурю по парку боевых машин, которых еще нет. Сержусь.

Подумать только: мне стукнуло двадцать! Ведь это не так уж и мало… Слегка отметили с Николаем совершившийся факт. Только водка, к великому моему конфузу и огорчению, оказалась безбожно разбавленной. А мне специально за нею пришлось топать в Загорск. В деревне Ш., что лежит на полпути от лагеря до Птицеграда, встречаю женщину, возвращающуюся из магазина. Она тащит в авоське продукты, а в свободной руке держит на виду заткнутую газетой бутылку с разливной водкой, которая тоже, оказывается, выдается по карточкам. Обрадованный тем, что не нужно тащиться вдаль, не колеблясь, тут же отдаю последние четыреста рублей, даже не догадавшись попробовать содержимое бутылки на вкус.

В Птицеграде неожиданно сталкиваюсь носом к носу с Никодимом Филинских — он из нашей, 13-й роты ЧТУ. Филинских франтовато, по-тыловому, обмундирован. Кривые ноги замаскированы модным галифе.

Обрадованно вскрикиваю:

— Кодя!

Испуганно оглянувшись и почему-то покраснев, так что частые веснушки на его лице словно слились в одно целое, он торопливо пожал мне руку и предостерегающе прошептал:

— Тссс… Я теперь Николай… Понимаешь??

— Учту. А что ты здесь делаешь? На переформировке?

— Состою в штабе 1457-го усап.

Значит, Кодя-Коля решил довоевывать здесь, под Москвой, и даже имя на более благозвучное сменил, чтобы не отпугивать девушек. Разговаривать нам больше было не о чем. Мы холодно простились, и Филинских не спеша зашагал вдоль улицы, стараясь не запылить зеркально надраенные сапоги. На повороте мелькнул Кодин профиль со смешно и важно вздернутым носиком.

А я повидался с Лидой.

Механики и командиры ходили в соседний полк, уже получивший новую матчасть, чтобы поближе познакомиться с ИСУ-152, или СУ-VC.

Вечером «уволились» с Васей Мирошниченко, так как были свободны от наряда, в Птицеград, где задержались, провожаясь после кино, аж за полночь.

А в это время ночью прибыли машины. Узнали мы об этом, возвратясь в полк, и сразу на рысях, обливаясь потом, припустили к Загорску. Но тревога наша оказалась напрасной: на наше счастье, с самоходками приехали и несколько механиков-водителей для пополнения, так что разгрузка и марш от станции до леса обошлись без скандала. Затем целый день, с завтрака до ужина, все механики и помпотехи обстоятельно знакомились с новой техникой.

У новой машины, ИСУ, много изменений. Она приземистее, а клиренс стал больше и лобовая броня мощнее, чем у КСУ. Из орудия можно вести огонь на ходу, даже не отключая КПП. Установлен синхронизатор, который при изменении нагрузки на двигатель во время движения прибавляет или убавляет обороты без вмешательства водителя. В трансмиссионном отделении тоже усовершенствование — планетарные механизмы поворота, служащие для поворотов машины большим радиусом. На прежних машинах плавный поворот производился с помощью выключения бортовых фрикционов, стальные диски которых сильно грелись при больших нагрузках и начинали коробиться. Регулировать зазоры между дисками было трудно даже опытным механикам-водителям, и фрикцион обычно «вел» — сильнее или слабее — в выключенном положении, поэтому плавного поворота не получалось. По этой причине приходилось включать тормозные ленты чаще, чем нужно бы, что приводило к их преждевременному износу и к перегреву бортовых фрикционов. В конце концов они выходили из строя. Вентилятор в новой машине наглухо посажен на барабан главного фрикциона, а диаметр барабана уменьшен. Таким образом, вентилятор теперь не пробуксовывает на барабане при резком увеличении числа оборотов, как это было у двигателя В-2К, а следовательно, и не визжит пронзительно, издали предупреждая противника о приближении тяжелых танков или самоходок. Воздухофильтры нового типа «Мультициклон» лучше очищают воздух и легче и быстрее снимаются и промываются. Гарантийный срок безаварийной работы двигателя увеличился на 50 моточасов.