Денис Козлов - «Странная война» в Черном море (август-октябрь 1914 года)

Экстренно посовещавшись с вице-губернатором А.Я. Риделем и начальником Новороссийского порта, черноморский губернатор В.Н. Барановский распорядился об аресте турецкого консула, уничтожении секретных бумаг присутственных мест и отправке находящихся там ценностей на вокзал. Горожане, многие из которых на первых порах вышли на мол, чтобы получше рассмотреть оттоманский корабль, впали в панику. Началось массовое бегство обывателей — город покинули около 40 тыс. человек, почти половина его жителей.

Начальник городской тюрьмы Преображенский отравил на вокзал для отправки в Екатеринодар 20 «каторжных арестантов», распустив менее опасных преступников под четное слово вернуться после бомбардировки. Жандармский подполковник Мальдонатов с подчиненными нижними чинами остался охранять канцелярию губернатора и жандармское отделение. Не оставил своего поста и начальник почтово-телеграфной конторы Чередьев, отпустивший всех своих служащих. Высшие же чины губернского управления на автомобиле ретировались на станцию Тоннельная, расположенную в 20 верстах от города {244} .

Военный гарнизон Новороссийска составляли 229-я Донская и 582-я Кубанская дружины государственного ополчения, 7-я особая конная сотня Кубанского казачьего войска и подрывная команда 2-го Кавказского железнодорожного батальона. При входе в бухту, на развалинах турецкой крепости Суджук-кале, располагалась артиллерийская батарея из шести орудий. Правда, пушки доставили в Новороссийск буквально накануне, и дать должный отпор неприятельским кораблям батарея не могла. Все эти подразделения были подчинены начальнику 39-й бригады государственного ополчения генерал-майору Соколовскому, который одновременно состоял начальником гарнизона города и начальником Новороссийского оборонительного района. Сам же оборонительный район входил в состав Кубанско-Черноморского отряда Кавказской армии, над которым начальствовал наказный атаман Кубанского казачьего войска генерал-лейтенант М.П. Бабыч {245} .

Получив известие о появлении в виду Новороссийска турецких военных кораблей и принимая во внимание вероятность высадки неприятельского десанта в порту или в ближайших окрестностях города, генерал-майор Соколовский принял меры к сосредоточению вверенных ему войск в районе портовой таможни. Однако отсутствие надежной связи и нераспорядительность подчиненных командиров не позволили начальнику гарнизона реализовать свой замысел. Так, полторы роты 229-й дружины под командой прапорщика Чурилина замешкались на Суджукской косе и попали под огонь «Берка», которым были ранены старший унтер-офицер Н.С. Бедило, ефрейтор И.Д. Кравцов и рядовой И.Г. Денисенко (последнему впоследствии ампутировали ногу) {246} . Донцы начали отходить в направлении вокзала (с неприятельского корабля наблюдали, как «300-400 русских спешно оставили позицию» {247} ), однако сбились с пути в дыму от горящих нефтебаков и прибыли в распоряжение начальника бригады только вечером.

Забегая вперед, отметим, что сопротивление неприятельским кораблям оказали лишь саперы подрывной команды прапорщика Тюльпанова, занявшие позицию на восточном берегу бухты, у старого цементного завода. Как указывал в своем донесении генерал-майор Соколовский, «когда миноносец очутился не в далеком расстоянии, прапорщик Тюльпанов и один из лучших стрелков-сапер с большой осторожностью, не открывая себя, выпустили по миноносцу двадцать редких выстрелов, вследствие которых на миноносце заметно было замешательство, и он отошел дальше в море» {248} .

Вернемся, однако, в утренние часы, когда на «Берке» ждали возвращения шлюпки с парламентерами. Последние, как заметили с салинга турецкого корабля, были задержаны русскими, которые не сей раз явно не оценили благородного порыва османов. После двух часов безрезультатного ожидания Г. фон Меллентин принял решение дать ход и подойти, невзирая на минную опасность, к молам. Увидев на мачте минного крейсера сигнал «шлюпке вернуться к кораблю», остававшийся на причале турецкий офицер через случившегося здесь грека А. Мамулова сообщил об этом начальнику Новороссийского отряда пограничной стражи ротмистру Лебо. «Будете вы стрелять или нет, а мы должны идти к миноносцу», — заявил турок русскому офицеру, однако страхи парламентера оказались безосновательными, и Лебо не препятствовал отходу шлюпки к «Берку». Последний, как заметили с берега, «в это время заменил русский флаг красным на пол мачты».

«В 11 часов 12 минут утра, — свидетельствует генерал-лейтенант М.П. Бабыч, — миноносец подошел очень близко к берегу моря, против Суджукской крепости, и открыл огонь по радиотелеграфной станции [54], а вслед за тем открыл огонь и турецкий крейсер, который подошел из-за Суджукской косы под русским флагом, который при входе в бухту заменил турецким, а затем, став правым бортом к воротам мола, произвел несколько холостых выстрелов, а около 12 часов начал стрелять боевыми снарядами по бакам, стоящим у пристани пароходам, элеватору и отходящим поездам…» {249} .

Это был «Бреслау», который около 06.00 16 (29) октября успел поставить при входе в Керченский пролив 60 мин (углубление 2,4 м, минный интервал 55 м {250} ). На них в тот же день подорвались и затонули у мыса Такиль пароходы РОПиТ «Казбек» (903 брт) и «Ялта» (1361 брт) {251} . При этом погибло десять человек, остальные моряки добрались до Керчи на плотах, собранных из бревен экипажем «Казбека» под руководством его капитана Э.Я. Кригсмана.

Завершив постановку, «Бреслау» 18-узловым ходом поспешил к Новороссийску. Там корветтен-капитан П. Кеттнер получил от командира «Берка» сведения о том, что в порту наряду в русскими судами стоят два иностранных — английское и голландское. Командир «Бреслау» приказал Г. фон Меллентину взять под обстрел радиостанцию и стоящие в гавани пароходы (англичанина было решено щадить из опасения повредить стоявшего борт о борт с ним голландца), а затем отослал минный крейсер мористее, — «на линию дозора», распорядившись оставаться на дальности прожекторной связи.

«Небо проясняется, солнечные лучи играют над городом, мирно покоящимся перед нашими глазами. Невольно подымается чувство сожаления при мысли о том ужасе, который ожидает город через несколько часов. Но это только минутная слабость! Мы все читали известия, как хозяйничали русские в нашей прекрасной Восточной Пруссии, сжигая, разоряя и убивая все на своем пути. Итак: око за око, зуб за зуб! Теперь для нас, немцев, наступил час расплаты, и поэтому долой всякие сожаления!»-напишет впоследствии матрос «Бреслау» по фамилии Ват (W. Wath) {252} . Нам не приходит на память случаев артиллерийских обстрелов войсками К.П. фон Ренненкампфа или А.В. Самсонова населенных пунктов с мирными жителями, поэтому мы оставим эту эмоциональную сентенцию на совести кайзеровского моряка.