Игорь Цветков - Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг.

В этот же день на “Гангут” прибыл командующий флотом вице-адмирал В.А. Канин. Команда линкора вновь выстроилась по большому сбору и выслушала речь о верности присяге, о чести русского воина, о войне. Затем роты развели по кубрикам и приказали офицерам — командирам рот — находиться с матросами. Началось разбирательство.

Капитан 7 ранга А. М. Кедров

Приказом командующего флотом была создана следственная комиссия в составе контр-адмирала А.К. Небольсина (председатель), капитана 1 ранга А.Г. Бутакова, капитана 2 ранга А.П. Зеленого, капитана 2 ранга В.И. Руднева и полковника А.А. Мартьянова, которая 21 октября 1915 г. прибыла на линкор “Гангут” и приступила к дознанию. После допросов по указанию комиссии 22 октября 1915 г. было арестовано 95 матросов команды линкора “Гангут”. Всех под конвоем взвода матросов с броненосного крейсера “Рюрик” на катерах отвезли в Свеаборгскую крепость.

При отправке конвоиров с “Рюрика” часть команды собралась на юте и криками пыталась воспрепятствовать посадке десантного взвода в катера. После этого выступления 28 матросов крейсера “Рюрик” также были арестованы и впоследствии преданы суду.

Катера с арестованными гангутцами направились к Свеаборгской крепости и ошвартовались у Комендантской пристани. Здесь их ожидали солдаты караула, наряженного от гарнизона крепости. Под их конвоем моряков с “Гангута” отвели в казематы Северной батареи № 1 ожидать отправки в Кронштадт. Наиболее активные участники выступления (29 матросов) содержались в отдельном каземате.

На случай возможных беспорядков на батарее № 1 находилась постоянная тройная смена караула с двумя пулеметами, установленными у дамбы и на правом фланге батареи. В числе арестованных находились и руководители большевистской организации линкора “Гангут” В.Ф. Лопухин и К.И. Пронский.

Опыт подпольной работы и тщательная конспирация помогли В.Ф. Полухину избежать суда. Командование флота и следственная комиссия не смогли доказать его принадлежность к большевистской партии, но как неблагонадежный он был разжалован из унтер-офицеров в матросы и переведен вместе с другими участниками выступления в Архангельский дисциплинарный полуэкипаж. На севере он продолжал свою революционную деятельность. Унтер-офицера 1-й статьи артиллерийского электрика К.И. Пронского тоже разжаловали в матросы и перевели в Архангельский дисциплинарный полуэкипаж. По подозрению в революционной деятельности с линкора “Гангут” был списан еще один большевик-подпольщик М.А. Афанасьев. Впоследствии он принял активное участие в Февральской и Октябрьской революциях, в ночь с 25 октября 1917 г. штурмовал Зимний дворец, а затем участвовал в подавлении мятежей юнкеров в Петрограде, сражался на фронтах гражданской войны.

Но раскрыть большевистскую организацию линкора “Гангут” царской охранке так и не удалось. В 1916 г. ее возглавил большевик комендор А. Санников.

Вот что писалось в заключении следственной комиссии под председательством командира 2-й бригады, линейных кораблей контр-адмирала А.К. Небольсина по делу о беспорядках на линейном корабле “Гангут” 24 октября 1915 г.

"… Обращаясь к вопросу о причинах возникновения 19 октября беспорядков на линейном корабле “Гангут” комиссия считает, что расследование дела не установило, чтобы беспорядки были результатом выполнения выступления, задуманного какой-нибудь организацией…”.

25 октября 1915 г. арестованных на эсминцах доставили в Кронштадт для предания военному суду. Прибытие арестованных гашугцев в Кронштадт крайне взволновало гарнизон крепости и команды стоявших там кораблей.

Из донесения начальника Кронштадтского жандармского управления В.В. Тржецяка главному командиру Кронштадтского порта Р. Н. Вирену от 3 ноября 1915 г. о настроении матросов Балтийского флота в связи с волнениями на линейном корабле “Гангут”. № 5570.

Линкор "Гангут’ перед съемкой с якоря

По поводу ареста матросов с линейного корабля “Гангут” среди матросов идут нескончаемые разговоры, ибо событие это весьма волнует как судовые, так и береговые команды. Матросы высказывают крайнее недовольство за осуществление этих арестов, считая матросов с “Гангута” невиновными… На судах Балтийского флота судовые команды готовы предъявить те же требования, и таковые решено было осуществить в то время, когда суда станут на зимние стоянки, а если таковые не будут удовлетворены, то объявить общую забастовку…

Выступление это произойдет, безусловно, ранее зимы, если арестованные матросы будут судимы и осуждены, если же по отношению к судовым командам будут приняты какие-либо репрессии, то задуманная забастовка может превратиться в настоящий бунт”.

Жандармский полковник В.В. Тржецяк был настолько напуган накалившейся обстановкой в Кронштадте и бессилием своего аппарата, что через несколько дней направил еще одно паническое донесение исполняющему обязанности коменданта Кронштадтской крепости А.В. Данилову, в котором повторил: “… Среди матросов циркулируют слухи о том, что если арестованные на линейном корабле “Гангут” матросы не будут освобождены, то стоящие в Кронштадте суда откроют огонь по городу… Общее настроение матросов приподнятое и ненадежное…”. Осенью 1915 г. стихийные выступления и массовые протесты имели место и ня линкорах “Петропавловск”, “Император Павел I”, “Цесаревич”, учебном судне “Рига”, крейсерах “Громобой” и “Баян”. Подавление выступлений моряков на крейсере “Россия”, линейном корабле “Гангут”, броненосном крейсере “Рюрик” и других кораблях Балтийского флота показало бесполезность и пагубность разрозненных действий и необходимость объединения и организации всех революционных сил.

Большевики Балтийского флота после событий на линкоре “Гангут” усилили агитационно-пропагандистскую работу среди экипажей кораблей и активизировали поиски контактов между партийными организациями судов и береговых частей с руководящими органами РСДРП(б) в Петрограде, Гельсингфорсе и других базах флота. Один из видных деятелей большевистской партии на Балтийском флоте Н.А. Ховрин в своих воспоминаниях пишет: “События на “Гангуте” убедительно показывают, что разрозненные выступления не только бесцельны, но даже опасны для общего дела, потому что позволяют властям расправляться с недовольными поодиночке. Это подстегнуло нас. С новой энергией мы начали искать контакты с другими большевистскими организациями…”.