Олег Смыслов - Иуды в погонах

Вербовка Пеньковского была проведена по всем канонам в Лондоне в апреле 1961 года, где он находился в составе советской делегации. С ним встретились два сотрудника ЦРУ и два сотрудника МИ-6. Сопровождая советского полковника по стране в течение пятнадцати дней, они провели с ним семнадцать встреч.

В Москве связь с Пеньковским осуществлялась на моментальных личных встречах в различных местах столицы, а также на приёмах, в том числе в резиденции посла США в Москве. Во время четырёх выездов за границу (три в Лондон и один в Париж) «у Пеньковского брали информацию, отрабатывали условия безличной связи, знакомили с московскими связниками, обучали работе с шифрами и оперативной техникой. Также всячески развлекали, вплоть до предоставления платных интимных услуг. В Москве у него был один тайник на случай экстренной связи: пространство за чугунной батареей отопления в подъезде дома № 5 на Пушкинской улице. После закладки туда спичечного коробка с письменным тайнописным сообщением он должен был выставить сигнал — чёрный крест на фонарном столбе № 35 у остановки троллейбуса на Кутузовском проспекте. Появление сигнала ежедневно проверялось сотрудником резидентуры и привлечённым специально для этого врачом посольства.

Согласно инструкции, выданной Пеньковскому, находящейся ныне в архивах ЦРУ и рассекреченной в соответствии с Законом о свободе информации, этот тайник должен был использоваться в случаях: во-первых, получения им информации от ответственных советских официальных лиц, что СССР предпримет нападение на Запад (требовалось указать план, дату и время нападения, подробности получения информации); во-вторых, получения информации о том, что СССР нападёт на Запад, если Западом не будут выполнены определённые конкретные условия или если Запад предпримет некоторые действия или будет проводить определённую политику; и в-третьих — для сообщения о переводе из Москвы, но только при невозможности сообщить об этом через связника. Для каждого сообщения был предусмотрен “сигнал срочного раннего оповещения”».

«После шестидневной оперативной проверки материал Пеньковского был признан надёжным, — пишут Дж. Шектер и П. Дерябин. — Документы, которые он сфотографировал совсем недавно, были переведены и распространены среди сообщества разведслужб. Англичане и американцы согласовали комплекс “дальнейших планов” в отношении Пеньковского, где предусматривалось следующее:

1. Связь с “Героем” должна поддерживаться в любом случае.

2. На “Героя” не должно оказываться никакого давления с целью получения разведданных, особенно в том случае, если ему придётся уйти в отставку.

3. Если “Герой” выедет за границу, мы должны быть готовы к тому, что он пожелает там остаться, и мы не должны принуждать его к возвращению в СССР.

4. Если “Герой” останется в Комитете, мы приложим все усилия к тому, чтобы ограничить личные контакты с ним светским и профессиональным общением.

5. Мы рассмотрим возможности тайного вывоза его из СССР в случае его отставки.

6. Роль Винна в дальнейшем будет сводиться к поддержке “Героя” в Комитете, а его роль тайного связного прекратится».

«Прошло два года, и дело шпиона Пеньковского начинало уже забываться, — вспоминал Н.Ф. Чистяков, в прошлом начальник следственного отдела КГБ СССР. — Но в 1965 году о нём заговорили за рубежом в связи с выходом в свет так называемых “Записок Пеньковского”… Речь шла о том, что предатель Пеньковский за время сотрудничества с английской и американской разведками якобы вёл секретный дневник, который им в 1962 году был передан этим разведкам. Вот этот “дневник” и преподнесён английской и американской секретными службами как “Записки Пеньковского”. Сначала “Записки” были напечатаны по частям американскими и английскими газетами, а потом в ноябре 1965 года в Нью-Йорке и Лондоне они вышли отдельной книгой. “Записки Пеньковского”! Захватывающий рассказ о советской разведке, потрясающая история друга Запада из Москвы! Один против всех!” — с явным сенсационным накалом американской газеты…

Бывший сотрудник американской разведки Пол Плэкстон в журнале «Уикли ревью» писал, что утверждение издателей «Записок» о том, что Пеньковский передал информацию на Запад ещё осенью 1962 года, звучит нелепо, так как он, зная, что за ним внимательно следят, не стал бы подвергать себя опасности разоблачения. Небезызвестный журналист и «специалист по русскому вопросу» из английской газеты «Гардиан» Виктор Зорза тоже считал книгу фальшивкой, так как обратившимся в Центральное разведывательное управление за ее русским текстом некоторым западным газетам и издательствам штаб американской разведки не смог предъявить оригинал. Человек искренний и честный, он был уверен, «книга Пеньковского» написана людьми, для которых родной язык был английский.

Бывший шеф ЦРУ Ричард Хелмс, выступая в 1971 году перед журналистами, заявил, что предотвратить третью мировую войну помогли несколько высокопоставленных лиц СССР, в том числе полковник Главного разведывательного управления Генерального штаба Пеньковский.

Дж. Шектер и П. Дерябин, например, пишут: «В целом продолжительность личных встреч с Пеньковским во время трёх его командировок в Лондон и Париж составила около 140 часов, и отчёты о них уложились примерно в 1200 страниц расшифрованных записей. Он передал в общей сложности 111 роликов отснятой плёнки. Как ни поразительно, снимки на 99 процентов были разборчивыми. Плёнки наряду с другими переданными им материалами в письменной и устной форме составили, по оценкам, не менее 10 000 страниц отчётов разведки. В резюме работы Пеньковского ЦРУ отмечало: “Он чрезвычайно ответственно относился к тому, что от него требовали, и умудрился собрать значительный объём информации, которая иногда выходила за пределы того, что ему было положено знать. Его позитивные разведданные неизменно заслуживали высокой оценки, вплоть до последнего материала (и включая его), полученного 27 августа 1962 года. Результаты его контрразведывательной деятельности, хотя они никогда и не оценивались в целом, также высоко котировались. В августе 1963 года операция Пеньковского характеризовалась как самая результативная секретная операция из когда-либо проводившихся ЦРУ или МИ-6 против советской стороны”. Тридцать лет спустя эта оценка все еще не утратила своей силы».

Двадцать первый век в плане переписывания истории ещё покажет себя. Новое поколение безумно любит фантастику, а уж про мистификации и говорить не приходится. Дело обычное. Судите сами, но «делу Пеньковского» до сих пор было две позиции. Первая — советская и российская: предатель, изменник, шпион. Вторая — западная: борец против советского режима, супершпион эпохи холодной войны, «шпион, который спас мир»…