Николай Постников - Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа

7/20 августа 1914 года. Раннее утро. Расположение 7-й отдельной кавалерийской бригады.

В предрассветной мгле нарождающегося нового дня с тяжёлым сердцем покидал В. Андреев сводный корпус Хана Г. Нахичеванского. Он никак не мог понять, как сумел хан в день предстоящего сражения отказать в помощи 1-й отдельной кавалерийской бригаде. В его голове всё крутился вчерашний ответ хана на просьбу о помощи и слышались слова: «Доложите генералу Орановскому, что я не смогу завтра оказать ему поддержки, так как мои люди и кони устали, нуждаются в отдыхе, а в батареях нет снарядов, а ведь сила моих батарей зависит от огнестрельных припасов» {109} .

Проезжая ранним утром верхом на лошади по расположению корпуса, В. Андреев видел «много эскадронов хорошо выспавшихся людей и бодрых коней. Да, вчера вечером эти люди устали, — размышлял он. — Но крепкий сон их снова сделал бодрыми» {110} , а встреченные артиллеристы говорили ему, «что снаряды ещё имеются и ожидаются новые» {111} .

С такими невесёлыми думами возвращался В. Андреев с пятью драгунами в расположение своей бригады по дороге, петлявшей то среди небольших перелесков и низин, то среди полей и холмов, то идущей вдоль опушки ещё спящего в утренних сумерках лиственного леса, когда тишину вдруг нарушили первые залпы артиллерийских орудий и разрывы снарядов, быстро превратившиеся во всё нарастающий гул канонады, вернувшей его к действительности.

Пришпорив лошадей, В. Андреев с драгунами ринулись вперёд и, выскочив из-за поворота дороги, оказались на холме. Перед взором В. Андреева «сравнительно недалеко, внизу, верстах в трёх» {112} открылась картина разворачивающего Гумбинненского сражения.

«В лучах восходящего солнца» {113} немцы обрушили мощный артиллерийский огонь на позиции 1-й кавалерийской бригады, и пошли в атаку плотными цепями. Бригада генерала Н.А. Орановского, не имея артиллерии, могла ответить только пулемётным и ружейным огнём, от которого, по словам В. Андреева, германские «густые цепи несли большие потери» {114} , что «стоило немцам немалой крови» {115} . Но без артиллерийской поддержки бригада не могла долго противостоять наступающим немцам.

Как пожалел В. Андреев в тот момент, что на этом холме нет с ним корпуса Хана Г. Нахичеванского, который «бездействует потому только, — с плохо скрываемым раздражением и даже презрением через много лет написал в своих воспоминаниях В. Андреев, — что её вожди лишились энергии и устали» {116} . «Если бы генерал Гурко [83]был (в день Гумбинненского сражения. — Н.П.) …начальником армейской конницы вместо Хана Нахичеванского, — с досадой отметил В. Андреев, — то он нашёл бы силы души решиться на непреклонные действия (против. — Н.П.) …противника» {117} . Тем более что холм, на котором остановился В. Андреев с драгунами, «висел на фланге врага. Одна батарея на моём месте потрясла бы его фланг» {118} .

Артиллерийский огонь противника тем временем разносил в клочья оборону бригады, она несла большие потери, и, хотя спешенные кавалеристы продолжали мужественно отражать фронтовую атаку, немцы, воспользовавшись отсутствием артиллерии и боевого соприкосновения бригады с соседней дивизией [84]на протяжении десяти вёрст, устремились в образовавшийся коридор, угрожая охватить бригаду с одного фланга. На другом фланге немцы также стали теснить кавалеристов, возникла реальная угроза окружения. Именно тогда стали ясны, по словам В. Андреева, «вся обреченность геройской борьбы моей бригады» {119} , воинское преступление совершённое Ханом Г. Нахичеванским, отказавшимся оказать помощь бригаде генерала Н.А. Орановского, и его личная ответственность за смерть многих и многих людей в этом бою.

Понимая, что в это мгновение ожесточённого боя, который вела бригада Н.А. Орановского, от его сообщения зависит очень многое, он пришпорил коня и во весь опор поскакал в расположение бригады. В. Андреев заметил генерала ещё издали и, дождавшись, когда он освободился, направился к нему. Увидев В. Андреева, «генерал Орановский спросил, где Хан Нахичеванский и окажет ли нам поддержку, и на мой неутешительный ответ, жестом крайнего удивления выразил безнадежность положения» {120} .

7/20 августа 1914 года. Позиция у деревень Сциргупенен и Вердельн. Около 10 часов утра. Расположение 98-го Юрьевского пехотного полка.

Около 10 часов утра немцы предприняли атаку на линию обороны Юрьевского полка, бросив на его позиции части 35-й пехотной дивизии XVII армейского корпуса. 1-й батальон подполковника Д.Н. Постникова, занимавший главенствующие высоты, и 2-й батальон подполковника Я.И. Энгельма [85]встретили наступающие немецкие цепи пулемётным и ружейным огнём [86]. Несмотря на значительные потери, немцы продолжали наступление, но оба батальона Юрьевского полка держались стойко, не отступая ни на шаг. Немецкие цепи замялись и залегли. Однако к 11 часам утра оперативная обстановка стала меняться в пользу противника. Находившийся левее 100-й Островский пехотный полк, не выдержав натиска немцев, начал отступать, чем поставил под удар один из флангов Юрьевского полка. Стремясь не допустить этого, командир полка полковник В.А. Желтышев направил командиру 99-го Ивангородского полка записку с просьбой о помощи.

«Командиру 99 полка

1914. 7 августа 10 час. 50 мин. у[тра].

№ 59 из Щигрюпенена [87]

…Левее меня Островцы отходят. Если возможно двигайтесь вперёд и поддержите меня.

Полковник Желтышев» {121} .

Но было уже поздно Ивангородский полк также начал отходить. «В часов в 10 1/ 2утра было замечено, что боевые части 99-го и 100-го полков отходят назад и обнажают нам левый фланг в направлении от Вердельна к югу» {122} . 1-й и 2-й батальоны Юрьевского полка продолжали удерживать свои позиции. Но, боясь обхвата с флангов после оставления своих позиций Ивангородским и Островским полками, командир полка полковник В.А. Желтышев «около 11 часов утра попросил разрешения командира 1-й бригады [88]— осадить весь боевой прядок несколько назад» {123} . Получив разрешение на отступление около 11 часов 30 минут [89], роты 1-го и 2-го батальонов поочередно под прикрытием огня 3-й батареи без паники оставили занимаемые деревни Сциргупенен и Вердельн «и остановились в 1/ 2версты к востоку от ранее занимаемых позиций» {124} .

Именно в этот момент, стремясь развить успех, командующий I германским корпусом генерал Г. фон Франсуа приказал командиру резервной дивизии [90]генерал-лейтенанту Ф. Бродрюку атаковать и смять отступающие части 25-й пехотной дивизии [91]. В 11 часов 30 минут командир 33-го эрзац-батальона капитан фон Бессер получил приказ о наступлении {125} .

7/20 августа 1914 года. Западнее деревни Садвейчен. 11 часов 30 минут. Расположение 33-го эрзац-батальона.