Лешек Подхородецкий - Вена, 1683

14 августа король остановился на ночлег в Руде около Рацибужа, откуда выехал во главе 20 хоругвей кавалерии и нескольких сот драгун, оставив чуть позади войска гетмана Яблоновского. В полдень королевский авангард остановился на отдых в Опаве, «очень красивом городе». Местная шляхта выехала приветствовать короля-избавителя, с почтением сходила перед ним с коней и произносила длинные речи. То же было и в чешском городе Оломоуце, где 26 августа короля встретили канонадой из орудий. Однако здесь жители города были не так сердечны, как в Силезии, королю предоставили не слишком удобные покои, а за питание брали высокие цены. Только местные иезуиты приняли короля с большим почетом, в алтарях костелов повесили портреты монарха и надписи в его честь.

По дороге поляков настигла весть, что принц Конти вопреки воле Людовика XIV покинул Францию и отправился в Вену, чтобы служить в войне всего мира христианского в имперском войске. В действительности же выехали два брата из королевского рода, один из них — будущий неудачливый кандидат на польскую корону Франсуа Луи Конти. «Король Франции был очень недоволен этой рискованной затеей. Когда он получил от старшего Конти (брата будущего претендента на престол) два письма с дороги, то, не читая, бросил их в горящий камин. Это проявление королевского гнева вызвало большое волнение в Версале» {58} 58 М. Komaszyński, Księcia Contiego niefortunna wyprawa po koronę Sobieskiego. Warszawa, 1971. . Тот факт, что приближенные к королю аристократы, представители государства, поддерживающего Турцию, добровольно встали под знамена Яна III, лучше всего свидетельствует о том, насколько популярным был в то время лозунг борьбы в защиту христианского мира от агрессии Порты. Уже в Германии братья узнали, что военные действия разворачиваются главным образом в Австрии. Французские принцы в июне прибыли в Вену и потом приняли достойное участие в кампании против войск Кара-Мустафы.

29 августа король достиг Брно. Проезд через Моравию, произвел на него сильное впечатление. «Что до страны — нет в мире ничего равного; земля лучше, чем на Украине. Все горы полны винограда, которым и персиками свои дома покрывают, — писал он Марысеньке. — Такая густота копен сена в поле, какой никто нигде не видел». В Брно короля торжественно принял имперский сановник граф Колловрат. Великолепный прием в его честь устроил в этом городе венгерский епископ Эстергома Дьёрдь Селепценьи. На следующий день королевский кортеж приехал в Диргофф. Когда они покинули этот город, над польской колонной появился огромный орел, который почти целый день кружил над королем. Войско приняло это за хороший знак и предзнаменование будущей победы. За Микуловом Собеский соединился с колонной гетмана Сенявского, который в соответствии с предписанием ждал монарха.

Благодаря стараниям местного населения, видевшего в поляках избавителей от страшной опасности, исходившей от турок, снабжение войск, когда они проходили через Силезию и Моравию, было очень хорошим, за исключением упомянутого уже Оломоуца. А вот имперские власти меньше заботились об этом, считая, что Собеский сам должен побеспокоиться о пропитании своей армии, потому что прибыл в Австрию в качестве союзника, а не гостя, которому содержание гарантировано хозяином.

31 августа под Холлабрунн в польский лагерь прибыл герцог Лотарингский. Недавние политические споры и личные оскорбления никак не повлияли на отношения между выдающимися полководцами. Собеский приветствовал герцога перед строем своих войск. Когда герцог Карл сошел с коня и пешком пошел к королю, тот сделал то же самое и, приблизившись, обнял герцога. Затем был дан обед для императорских гостей, на котором по своему обычаю Собеский щедро угощал австрийцев вином. Вначале герцог Карл пил только мозельское вино, разведенное водой, однако, разохотившись, пил одну рюмку за другой без воды. Уже хорошо захмелев, он неожиданно возжелал учиться польскому языку и все повторял за поляками не очень умело отдельные слова. В тот вечер никто из возвращавшихся в свой лагерь имперских офицеров не держался уверенно на ногах. «Не только наелись, но и попили, и хорошо», — написал потом король жене.

На следующий день в письме к Марысеньке он так охарактеризовал герцога Лотарингского: «Нос просто орлиный и даже как бы попугаистый. Довольно заметная оспа на лице… платье на нем серое, без всего; только пуговицы золотые (достаточно новые), шляпа без перьев, сапоги были желтыми два или три месяца назад, каблуки пробковые. Конь неплохой, седло старое; узда на коне простая, ремни плохие и старые… Разговор очень хороший, чего ни коснись. Скромный, немногословный и, кажется, человек очень благопристойный. Войну понимает очень хорошо и к ней готовится. Парик белый, гнусный — видно, вообще одежда его не заботит. Вот такой это человек, с чьей фантазией моя без труда согласуется, и достоин он значительно лучшей судьбы». Фактически изгнанный властолюбивым Людовиком XIV из своего наследственного герцогства, имперский главнокомандующий не принадлежал к числу самых богатых людей.

По просьбе австрийцев король бросил против неприятеля два конных отряда по сто человек, которыми командовали ротмистры легкой кавалерии Роман Рушчиц и Дамиан Шумлянский. Поляки справились с задачей значительно лучше имперских разведчиков. Рушчиц вернулся без потерь и с тринадцатью турецкими пленными. Шумлянский поймал семерых янычар, однако сам при этом был тяжело ранен выстрелом в живот и через несколько дней скончался.

3 сентября в замке Штеттельсдорф под Тульном состоялся большой военный совет. В нем участвовали король, гетманы Яблоновский и Сенявский, генерал Контский, герцог Лотарингский, маркграфы Герман Баденский, Людвиг Баденский, саксонский курфюрст (отец будущего короля Польши), баварский курфюрст Максимилиан Эмануэль (будущий зять Яна III), командующие швабскими отрядами, другие имперские и немецкие командиры. Маркграф Баденский вручил Собескому маршальский жезл имперских войск, что символизировало признание его верховным главнокомандующим союзническими войсками. В ходе дискуссии по плану дальнейших действий выявились три различные концепции проведения всей операции. Первую из них представил герцог Лотарингский, который предложил вести наступление через Венский Лес с севера, чтобы подтянуть к Вене всю армию и вынудить турок отступить. Второй проект представил Герман Баденский. Он предложил переместить союзнические войска в район расположенного к югу от Вены местечка Винер-Нойштадт и оттуда атаковать армию Кара-Мустафы. Практически это трудно было реализовать из-за полного разорения неприятелем этих мест и невозможности прокормить многочисленную армию христиан. Еще менее реальным был второй австрийский проект, предусматривавший марш к Пресбургу, переправу через реку около этого города и нападение на турок с востока. При его реализации пришлось бы считаться с остававшимися в собственных тылах остатками корпуса Хусейн-паши, а также со стоявшим под Яварином сильным корпусом Ибрагим-паши.