Анатолий Грицкевич - Западный фронт РСФСР 1918-1920. Борьба между Россией и Польшей за Белоруссию

1 марта Патек назначил Леона Василевского председателем комиссии для переговоров с белорусскими представителями и выработки проекта урегулирования польско-белорусских отношений. Ивановский, в свою очередь, 16 марта вручил Л. Василевскому в Варшаве памятную записку по белорусскому вопросу. Первый пункт этого документа содержал требование не соглашаться на предложение председателя Совнаркома РСФСР о разделе Белоруссии между Польшей и Россией (по реке Березине, как было сказано в ноте Совнаркома от 28 января 1920 г.). Ивановский рекомендовал требовать от России и восточную часть Белоруссии.

Далее Ивановский предлагал решить судьбу своей страны на основе воли ее населения, т.е. путем референдума. Фактически, речь шла о восстановлении государственности Белоруссии в федеративной связи с Польшей.

20—24 марта переговоры Л. Василевского и В. Ивановского продолжились в Минске. Польская сторона подтвердила намерение объединить все белорусские земли, но соглашение подписано не было {120} 120 Turonek J. Wacław Iwanowski i odrodzenie Białorusi, s. 83-84. . Далее переговоры не возобновились в связи с активизацией военных действий на Западном фронте и летним наступлением «красных».

Однако эти переговоры не изменили общего характера политики Польши в белорусском вопросе. 8 марта 1920 года польское правительство официально заявило, что не намерено признавать БНР. Оно соглашалось на уступки только в сферах местного самоуправления и культуры на территории Минского округа и других восточных округов (если таковые появятся в будущем). Гродненский и Виленский округа польское руководство считало частью Польши, предлагая их белорусскому населению всего лишь культурно-национальную автономию.

В апреле 1920 года Наивысшая Рада ВНР предложила Польше заключить договор о федерации. Согласно проекту договора, Польша и Белоруссия имели бы общий парламент (сейм), но отдельные правительства, финансы, войска и законодательство. Польское правительство проигнорировало это предложение.

В июне 1920 года Наивысшая Рада БНР предложила передать территорию Белоруссии под управление Лиги Наций вплоть до выборов Учредительного сейма. Далее судьбу страны определили бы депутаты сейма, представлявшие все социальные и национальные группы населения. Но и этот демарш не возымел никаких последствий.

Всю первую половину 1920 года территория Белоруссии оставалась фактически разделенной между Польшей и Россией. В зоне польской оккупации оказались многие важные города, в том числе Барановичи, Белосток, Бельск, Брест, Вилейка, Вильня, Гродно, Клецк, Лида, Лунинец, Минск, Молодечно, Ошмяны, Пинск, Слоним, Слуцк и другие. В первые месяцы после изгнания российских и местных большевиков значительная часть белорусских национальных деятелей испытывала своего рода эйфорию. Поверив обещаниям Пилсудского, они ожидали скорого восстановления независимого белорусского государства.

Подобный энтузиазм значительной части деятелей белорусского национального движения вызвал беспокойство у большевистского руководства в Москве. Поэтому оно в августе 1919 года поспешило ликвидировать Литовско-Белорусскую республику Ее исчезновение с политической карты Восточной Европы, по мнению московских комиссаров, автоматически превращало всю Белоруссию в часть России. А это, в свою очередь, давало формальное право Совнаркому и ВЦИК РСФСР возможность свободно ею распоряжаться. Вот на таких, якобы «законных основаниях», представители Москвы уже в 1919 году на переговорах в Микашевичах предлагали польской стороне установить «вечную границу» между Россией и Польшей по рекам Западная Двина, Улла и Березина {121} 121 Turonek J. Op. cit., s. 81. .

Однако реальные действия польских властей показали, что они вовсе не спешат создавать в Белоруссии союзную Польше демократическую республику. Да и сам Пилсудский не торопился с выполнением этого плана. На совещании сотрудников Гражданского управления «крэсов» в Вильне 1 февраля 1920 года он заявил:

«Я считаю нужным дать определенные и значительные уступки белорусам в области культурного развития, но делать политические уступки в пользу белорусской фикции не хочу» {122} 122 Lewandowski J. Federalizm. Litwa i Białoruś, s. 229. .

Все воззвания и приказы начальника государства Пилсудского, командующего Литовско-Белорусским фронтом Шептицкого и администрации «крэсов» в обязательном порядке публиковались в переводе на белорусский язык. Польские военные и гражданские власти хотели показать населению, что они не оккупанты. В этом отношении польская администрация несомненно выигрывала по сравнению с большевиками, употреблявшими только русский язык.

Была разрешена деятельность всех политических партий (кроме большевистской), выходили газеты на белорусском, польском и еврейском языках, разрешались собрания и демонстрации. Но вся общественная деятельность населения осуществлялась под контролем гражданской администрации восточных территорий, и если она где-нибудь приобретала антипольский характер, то немедленно пресекалась.

В противоположность словам польских начальников разных уровней, их практические действия с каждым месяцем все больше и больше приобретали черты именно оккупационной политики. Так, поветовыми (уездными) старостами Гражданское управление назначало только помещиков польской национальности, а войтами в гминах (волостях) -либо поляков, либо белорусов-католиков. Армейские части, жандармерия и полиция систематически реквизировали для своих нужд продовольствие, фураж и лошадей у сельского населения. Крестьяне увидели, что в этом отношении «белые паны» ничем не лучше «красных товарищей». Широко вошли в практику аресты и казни лиц, подозреваемых в подпольной деятельности и коммунистической пропаганде.

Политический референт при штабе Литовско-Белорусского фронта поручик Мариан Зындрам-Косьцялковский 4 декабря 1919 года писал в своем рапорте командующему Шептицкому:

«Крестьяне верили, что польский солдат, освободив край от большевиков, принесет им обещанные польским сеймом аграрные права. Тем временем большинство землевладельцев поставило вопрос таким образом, будто бы польские войска пришли прежде всего для защиты их имений. Началось беспощадное взыскание всех их потерь во времена большевиков, посыпались наказания, аресты и т.д….Злоупотребления со стороны Войска Польского, полевой жандармерии, администрации и частных лиц, прежде всего помещиков, повлекли упадок пропольских настроений среди населения» {123} 123 Lewandowski J. Op. cit., s. 215, 219. .

Немалое подозрение вызывала у польской администрации деятельность православной церкви и еврейских синагог. Независимые белорусские газеты периодически привлекались к судебным разбирательствам за публикацию тех или иных материалов, неугодных польским властям. В Минске было запрещено ставить пьесы популярных белорусских писателей Янки Купалы и Каруся Каганца.