Александр Широкорад - Падение Порт-Артура

К 3 ч дня 13 июля битва за Харбин закончилась. По русским данным, китайцы потеряли до 800 человек убитыми. Русским удалось захватить 3 китайские пушки, до этого в Харбине артиллерии не было. В 16 ч отбитые орудия при общем ликовании перевезли на Пристань, и в тот же вечер из них выпустили несколько гранат по китайским войскам, занимавшим Затон.

В последующие дни китайцы продолжали обстреливать Харбин. Поручик Пявко-Доценко и сотник Казаркин обратились к Гернгросу с просьбой разрешить им с несколькими добровольцами ночью переправиться в Затон и попробовать отбить китайскую батарею, поставленную на насыпи железной дороги. Реализация этого плана была отложена до следующей ночи. Но в 5 ч вечера 14 июля, выпустив несколько снарядов по Пристани, китайцы подожгли Затон и поспешно отступили.

Последующие дни прошли в разведке и ожидании нового нападения. Китайские войска держались в отдалении от Харбина, но все время получали свежие подкрепления. Окопы на Пристани были усилены, перед ними возвели искусственные препятствия. Однако в течение всей следующей недели нового наступления не было.

21 июля в 5 ч вечера от разъездов 1-й сотни было получено первое донесение, что на Сунгари показались дымки идущих к Харбину пароходов. Через некоторое время на реке показалась целая флотилия. Это был Хабаровский отряд, шедший на выручку Харбину. В 8 ч вечера под звуки музыки и громкого «ура» выстроенных вдоль берега частей гарнизона к Пристани причалил первый пароход, и на берег сошел командующий отрядом генерал В.В. Сахаров.

А наутро следующего дня, 22 июля, в Харбин вошли две конные сотни охранной стражи под командованием полковника Денисова, проделавшие переход в 550 верст.

Потерпев поражение, губернатор Шоу Шань покончил с собой. Использовать для этой цели яд, пулю или петлю ему не позволило высокое происхождение, и он… проглотил большой золотой самородок. Этот благородный, с точки зрения китайской военной этики, поступок не прошел мимо внимания цинского двора. Спустя восемь лет, в 1908 г., семейству покойного было выдано пособие в 1100 лян, а детям предоставлены чиновничьи должности.

Завершая рассказ о событиях на КВЖД в 1900 г., скажу, что все деяния китайских сановников и «боксеров» обошлись дорого — в 70,1 млн. руб.

Интенсивное заселение китайцами Амурского и Уссурийского краев началось после… присоединения их к России. Увы, здесь не опечатка. Никто не мешал китайцам за два тысячелетия заселить эти края, как они заселили центральные районы Поднебесной империи. Теперь пришли русские, построили города и поселки, провели дороги и телеграфные линии, по Амуру поплыли пароходы, и тут-то нахлынули толпы китайцев. Причем подавляющее большинство их не собиралось селиться на русской территории, а просто ехало на заработки— шабашить.

Китайцы занимались золотодобычей, охотой, сбором женьшеня, который русские тогда считали сорняком, и т.д. Часто китайцы нанимались батраками или брали землю в аренду у русских переселенцев.

Как писал историк В.Г. Дацышен: «Кроме земледельцев и промысловиков, на Дальнем Востоке к приходу русских важную роль играли китайцы-торговцы. Не было стойбища, где бы не побывал китайский купец, большая часть местного населения находилась у них в долговой кабале. С приходом русских китайцы хоть и стали испытывать некоторые притеснения, но в целом значительно расширили сферу своей деятельности, распространив ее на русское население. Китайца даже называли “уссурийским евреем”» [21. С. 29].

Приамурский генерал-губернатор в 1898 г. сообщал, что ежегодно в Амурский край для заработков прибывают около 20 тыс. китайцев, «и только весьма малое число из сих последних решается расстаться со своей родиной навсегда и прочно водвориться в пределы России» [21. С. 31]. За все время существования Приамурского генерал-губернаторства поступило всего 59 ходатайств китайских подданных о принятии их в подданство России, удовлетворены были лишь 15 из них. Подавляющее большинство ходатаев руководствовались лишь расчетом. Случаи перехода китайцев к русскому образу жизни можно перечислить по пальцам. Например, в поселке Кедровом Уссурийского казачьего войска китаец женился на казачке, взял ее фамилию, крестился и стал вести казачий образ жизни. Хабаровский купец Тифонтай, принявший русское подданство в 1893 г., хотя сам и сохранил китайский образ жизни, но детей своих крестил и отправил на воспитание в Европейскую Россию.

В этом отношении китайцы коренным образом отличались от корейцев, значительная часть которых стремилась получить русское подданство. Корейцы быстро обрусевали.

Определенные трудности для русских властей как на территории империи, так и в полосе отчуждения КВЖД создавали хунгузы. Хунгузами называли шайки профессиональных грабителей. Единого руководства у этих шаек не было, но они зачастую находились под покровительством местных китайских властей, с которыми делились частью добычи.

Тем не менее до начала «боксерского» восстания кровавые столкновения между русскими и китайцами были единичными.

Весной 1900 г. в провинции Фэтянь начала распространяться деятельность общества «Ихэтуань» из Шаньдуна, откуда прибывали рабочие на КВЖД, и из соседней провинции Чжили. В Южной Маньчжурии активная деятельность ихэтуаней началась с середины мая 1900 г. Выражалась она в массовых манифестациях под ихэтуаньскими символами в Инкоу, Ляояне, Куанченцзы, Гирине и других городах. Затем начались террористические акты против европейцев, к середине июня прошли взрывы, поджоги, нападения на христианские миссии по всей Маньчжурии. В Мукдене, например, уничтожили здания больницы и высшей школы, убили много китайцев-христиан, напали на английских инженеров.

Однако организовать массовое движение против русских в Маньчжурии, а главное, возглавить его ихэтуани не смогли. Как писал Дацышен, ихэтуани «в основной своей массе были чужаками, и местное население не спешило довериться им. Кроме того, условия борьбы в Маньчжурии были отличны от Шаньдуна. Главным объектом борьбы ихэтуаней были не столько сами иностранцы, сколько их идеология, их система ценностей, выраженная в форме христианства. Она разрушала китайское общество изнутри. Но русские как раз и не пытались “залезть в душу китайцам”, не пропагандировали, не распространяли христианство» [21. С. 48].

Инициаторами нападений на русских в Маньчжурии и на берегах Амура в большинстве случаев были не ихэтуани или хунгузы, а китайские чиновники и военные. В трех северо-восточных провинциях Маньчжурии имелось до 100 тыс. китайских солдат. Боевая их мощь была сравнительно невелика, но их командиры надеялись на большой численный перевес над русскими.