Александр Широкорад - Падение Порт-Артура

26 октября начальником южноманьчжурского отряда был назначен генерал-лейтенант Церпицкий. После занятия Ляоси внимание отряда было направлено на восточную часть Ляодуна. Занятие города Фынхуанчен, расположенного на пути в Корею, стало первоочередной задачей.

Для наступления в Ляояне был сформирован отряд под командованием генерала Штакельберга. В отряд вошли 6 рот пехоты, 3 казачьи сотни, 1 эскадрон кавалерии и 8 орудий. 14 ноября, преодолев заснеженные горные перевалы, в Фынхуанчен вступил передовой конный отряд полковника Артамонова. Китайские войска спешно покинули город, спрятали в горах оружие и пушки и разбежались. На следующий день даотай лично встретил у городских ворот генерала Штакельберга с основными силами. Вскоре русский отряд покинул город и направился к морю, а власть в городе осталась у даотая, получившего грамоту, разрешавшую ему находиться в прежней должности и иметь милицию в 100 человек.

23 ноября отряд Штакельберга подошел к городу Дагушань, затем повернул на запад и занял город Сюянь. 28–30 ноября русские войска вернулись на КВЖД.

На восток от Мукдена двинулся отряд полковника П.И. Мищенко. Преодолев пять горных перевалов, отряд 26 ноября вошел в город Синцзин. Местные власти встретили Мищенко с почетом, преподнесли ему в дар 5 быков, 35 баранов, много мешков риса и муки. По приказу из Мукдена местные власти распустили свои войска численностью 800 человек, но «китайские солдаты, прежде чем разойтись, разграбили и сожгли часть города, ранили фудутуна и несколько человек его конвоя». 5 декабря отряд успешно завершил экспедицию и вернулся в Мукден.

В конце 1900 г. русскими было организовано несколько карательных экспедиций, официальной целью которых был разгром шаек хунгузов. Подобные «экспедиции» проводились и в 1901 г. По Высочайшему повелению Николая II временем окончания боевых действий в Маньчжурии определялось 26 марта 1902 г.

После захвата Пекина интервенты несколько недель не могли выработать совместных требований к побежденным. Когда императорский эдикт 25 сентября 1900 г. оповестил о предании суду ряда сановников, виновных в поощрении восстания, об отстранении от должностей принца Дуаня и других, Германия потребовала, чтобы союзным державам было предоставлено право решать, достаточно ли полон список наказуемых и соответствует ли мера наказания их «преступлениям».

4 октября 1900 г. французские представители предложили как базу для переговоров ряд основных пунктов, включавших: 1) наказание виновников восстания и убийств иностранцев; 2) запрещение Китаю ввозить оружие; 3) надлежащую компенсацию союзным державам, компаниям и частным лицам; 4) образование в Пекине постоянной охраны посольств; 5) срытие фортов Дагу; 6) военную оккупацию трех пунктов на дороге Пекин — Дагу, с тем чтобы эта дорога всегда была свободна для проезда посольств к морю и военных отрядов к столице.

Эта нота, так же как сентябрьская нота германского правительства, выдвигавшая еще более жесткие требования, была положена в основу при выработке совместных требований, обсуждение которых заняло свыше двух месяцев, отражая борьбу и противоречия между союзниками. Главными тормозами стали обсуждение количества китайских сановников, подлежащих казни в качестве «виновников», германский проект процедуры принесения Китаем извинений, постройка памятника Кеттлеру и т.д. В результате совместная нота держав была подписана в середине декабря 1900 г. и 22 декабря передана китайским представителям. До принятия китайским правительством выдвинутых державами требований иностранные оккупационные войска должны были оставаться в Пекине.

28 декабря из Сиани, где находилась императрица Цыси, было получено согласие на требования держав. Не желая удовлетвориться этим, иностранные представители потребовали документ с печатью богдыхана.

Выполнив эти требования, китайские представители со своей стороны обратились с просьбой подвергнуть конкретной детализации отдельные пункты объединенной ноты. Союзные державы согласились. Детальное обсуждение заняло более полугода.

Заключительный протокол был подписан 25 августа (7 сентября) 1901 г. На Китай была возложена контрибуция в 450 млн. талей (около 650 млн. руб.). Эта сумма подлежала уплате в течение 39 лет с начислением 4% годовых. Из этой суммы на Россию приходилось 130 млн. лан. Тяжесть этого обязательства усугублялась тем, что китайские финансы шесть лет назад, после войны 1894–1895 гг., уже были обременены уплатой контрибуции Японии.

Но протокол этим не исчерпывался. Китай подвергался тяжелым унижениям. Китайское правительство должно было казнить руководителей восстания, воздвигнуть «искупительный памятник» пострадавшим иностранным дипломатам и т.д. Императрица обязана была издать указ, которым запрещалось создание любых партий, осуждавших присутствие интервентов в Китае, а члены таких партий подлежали смертной казни.

В протоколе констатировалось, что императорские эдикты, изданные в феврале 1901 г., уже установили наказания для ряда китайских государственных деятелей. Князь Дуань и еще один член императорского дома были приговорены к казни. Князь Чжуан, Ин Нянь — заместитель главы налогового приказа и Чжао Шу-цио — глава уголовного приказа приговорены к совершению самоубийства. Юй Синь — губернатор Шань-си, Цаи Сю — глава приказа церемоний и Сюй Чжан-юй — сын члена императорского совета Сюй Тупа осуждены на смертную казнь.

Протокол содержал длинный перечень подобных репрессий. В нем обстоятельно отмечалось, когда была совершена казнь над каждым из осужденных, когда совершили самоубийство те лица, которым была предоставлена «милость» расправиться с собой самим.

Чтобы оценить всю унизительность этих постановлений для китайского правительства, нужно учесть, что список включал много высших сановников, а князь Дуань был одной из наиболее влиятельных особ цинского двора. Казнь, впрочем, была ему заменена ссылкой в отдаленный район Западного

В Китай в течение двух лет по протоколу воспрещался ввоз оружия. Форты Дагу подлежали срытию. Согласно статье 7, квартал, занимаемый в Пекине иностранными дипломатическими миссиями, предназначался только для них и был поставлен под их исключительный контроль и под охрану иностранной специальной полиции. Селиться в этом квартале китайцы не имели права.

Буквально по каждому пункту требований к Китаю между союзниками шли жаркие споры. Детали их вряд ли интересны большинству читателей. Однако один момент, по неясным причинам выпавший из поля зрения отечественных историков, представляется мне крайне важным. Осенью 1900 г. Япония предложила России присоединить Маньчжурию, в то время как Корея станет колонией Японии. Предложение, на мой взгляд, вполне разумное и снимающее напряжение между двумя странами как минимум до 1917 г. Но, увы, царское правительство ответило Японии отказом. Причем причиной отказа было не противоречие этого предложения российской политике на Дальнем Востоке, а отсутствие таковой политики вообще. Николая II и его сановников мучил вековой русский вопрос: «Что делать?»