Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Это коллективное мнение офицеров Гвардейского корабля “Александра III”, очевидно, совпадало со взглядами самого адмирала, и я, увидев невозможность поколебать эти взгляды, не стал спорить. Меня поразила столь резкая разница во взглядах офицерского состава двух однотипных кораблей, входящих в один боевой отряд.

Очевидно, “Александр III” был типичным носителем “гвардейской закваски” с ее склонностью к внешнему щегольству, а его состав привык ставить жизненный комфорт на первый план, выше боевых требований. Недаром этот корабль стал любимцем адмирала и в его глазах считался наиболее исправным.

“Александр III” красит наружный борт и каютные переборки офицерских помещений после каждой угольной погрузки, а его нарядная кают-компания всегда блестит как новенькая. И адмирал, стоя на мостике “Суворова” и окидывая критическим взором свою эскадру, находит единственное удовлетворение, видя в кильватере флагманского корабля “фартовый” броненосец, блистающий вылощенными бортами…»

Слова Костенко, видимо, приобретут особый смысл, если сравнить судьбы «Императора Александра III» и «Орла», от имени которого изливает свой гражданский пафос Костенко: экипаж «фартового броненосца», принявшего на себя страшный Цусимский огонь, спасая эскадру, в полном составе положил души свои за други своя,а вот «Орел» сдался в плен!

Так что, видимо, Костенко прав, говоря, что «его поразила столь резкая разница во взглядах офицерского состава двух однотипных кораблей, входящих в один боевой отряд».

Разница была на самом деле значительно более глубокой, но этого Костенко понять было не дано…

К счастью, история основывается не на человеческих эмоциях, а на фактах. А факты говорят о следующем.

Эскадренный броненосец «Император Александр III» прошел труднейший путь от Кронштадта до Цусимы, будучи единственным кораблем 2-й Тихоокеанской эскадры, на котором практически не было ни одной аварии или поломки. На корабле не умер и не сошел с ума ни один человек. На нем не было ни одного случая грубого нарушения дисциплины даже во время разлагающей трехмесячной стоянки на Мадагаскаре.

Экипаж корабля постоянно стремился вывести свой броненосец на первое место по всем показателям боевой подготовки и организации работ, в то время как некоторым экипажам других кораблей эскадры это, судя по всему, было совершенно безразлично. В этом несомненная заслуга капитана 1-го ранга Николая Михайловича Бухвостова и блестящего офицерского состава броненосца. Экипаж «Александра III» был полон решимости сражаться до конца. И решимость эта была проверена страшным экзаменом Цусимы.

Даже недоброжелатели скрепя зубами признают, что Адмирала и командира «Александра III» связывали узы высокого взаимного уважения. Новиков-Прибой со свойственной ему халдейской простотой добавляет при этом, что Рожественский не хотел связываться с гвардейцами.

Говорят, что 1-й отряд был проникнут духом Адмирала, и этим объясняют героическое поведение кораблей отряда в бою. Это, конечно, так. А самым ярким и полным выразителем этого духа был гвардейский броненосец «Император Александр III».

Поручик Гагарин

Отношение офицерского состава гвардейского броненосца к Адмиралу передают сохранившиеся письма младшего инженер-механика броненосца поручика флота князя Григория Гагарина, пошедшего на эскадру добровольцем.

Князь Григорий происходил из действительно древнего русского рода, был прямым потомком Рюрика через Всеволода Большое Гнездо. Эта деталь биографии вряд ли может заинтересовать кого-то в наше «демократическое» время, на что сетовал в своем «Езерском» еще Александр Сергеевич Пушкин. Однако отрадно заметить, что в эпоху, когда русские князья в массовом порядке становились либеральными философами и профессорами, членами изменнических Госдум и вообще по мере своих княжьих сил усердно подкапывали, или, вернее, подрывали,

следуя известным животным, могучее древо Российской Империи, князь Григорий Гагарин своей жизнью и смертью доказал свою верность идеалу древнерусского князя, обрисованного им в возрасте 15 лет:

«Благородное происхождение налагает свои обязанности. Григорий Григорьевич был живым воплощением этого прекрасного правила. Еще 15-летним мальчиком на уроке теории словесности на вопрос учителя: какими чертами можно охарактеризовать древнерусского князя? — он не задумываясь, с твердым убеждением в голосе ответил:

— Хороший князь водит свое войско на врагов и первый складывает свою голову на поле битвы. Вот это настоящий князь. А в мирное время он должен быть образцом для всех, чтобы никто на него пальцем не мог указать.

Таким “хорошим, настоящим князем” был он сам. Этот древнерусский идеал он незапятнанным пронес через всю свою короткую жизнь и осуществил его в своей смерти» {150} 150 Из частного письма. — Худяков П.К. Путь к Цусиме. 2-изд. М., 1908. С. 277. …

Уже во время войны попав в Гвардейский экипаж, поручик Гагарин очень естественно влился в эту довольно замкнутую касту и, по сохранившимся свидетельствам, стал любимцем кают-компании гвардейского броненосца. Несмотря на свое штатское прошлое, князь был старым дальневосточником, прослужив два года на кораблях Тихоокеанской эскадры в качестве вольного механика. Порт-Артур и Мозампо, Чемульпо и Владивосток были для него не просто именами на географической карте. Броненосец «Пересвет», крейсера «Варяг» и «Адмирал Нахимов» были кораблями его учебно-боевой практики на Дальнем Востоке. На Балтике ему довелось ходить на броненосце «Генерал-Адмирал Апраксин» и крейсере «Светлана». Все эти походы в 1901–1903 годах он совершил в рамках прохождения воинской повинности, окончив в 1901 году курс в Императорском Техническом училище и получив звание инженер-механика.

А ведь мог выбрать себе практику поближе к родному дому.

Поскольку по существовавшим тогда довольно странным правилам князь не мог войти в офицерский состав флота, то по окончании срока обязательной службы он вышел в запас в октябре 1903 года. Но, как полагается настоящему русскому князю, лишь только загремели выстрелы, пролилась кровь наших моряков в Порт-Артуре и началась война с Японией, князь Григорий Григорьевич Гагарин добровольно, еще до призыва запасных, подал прошение о принятии его снова на службу во флот.