Сергей Ченнык - Вторжение

А потому едва первые союзные солдаты ступили на русскую землю, все законы джентльменской войны уступили место праву силы. Начался повальный грабеж татарских деревень и евпаторийских кварталов, причем особенно отличались французы. Бесчинства достигли таких масштабов, что о них стало известно и за рубежом. Той же осенью «Таймс» писала, что зверства союзников в евпаторийских деревнях таковы, что газета не решается привести подробности — «они слишком оскорбительны для человечества». Ак-Мечеть была разграблена «дочиста, скот и овцы угнаны… людей же от старого до малого избивали и подвергали всякого рода оскорблениям». {921} Хотя в воспоминаниях английского лейтенанта Ванделира удается обнаружить, что и его земляки святыми не были. Ему пришлось разбираться с подчиненными, конфисковавшими у местного населения кур, гусей и индеек. После разговора с солдатами птиц не вернули, но немного денег обывателям заплатили. {922}

Французские офицеры тоже не слишком приукрашивали действительность и не скрывали склонность своих подчиненных к банальному мародерству Мы даже можем составить список полков, которые грабили. Это не трудно, так как грабили все. Офицеры пытались возмущаться, но не брезговали пользоваться плодами грабежа. За примером зайдем в 20-й полк легкой пехоты.

«На следующий день 15 сентября с восходом солнца, я был уже на ногах, перед передней линейкой, собирая сведения от солдат, вставших еще ранее и возвращавшихся из окрестностей нашей стоянки. Каждый из них нес две большие манерки, одну с водой, другую с вином; многие были с гусями, утками и курами, добытыми мародерством. Я отправился по указанию их в деревню за 4 километра, вполне убежденный, что там совершаются действия, противные дисциплине. Напавши в скором времени на род погреба для вина, устроенного посреди виноградника, я встретил здесь несколько солдат, проклинавших предупредивших их товарищей. Действительно, для наполнения своих манерок они пробили штыками 60 или 80 бочек с вином — и в погреб можно было проникнуть по колено в вине. Я продолжал свой путь, встречая большое число зуавов, тюркосов и пехотных солдат, нагруженных съестными припасами; в деревне такая же толпа. Солдаты всех оружий, уведомленные товарищами, спешили принять участие в грабеже. Какое печальное зрелище!… Я был взволнован… но чувствовал себя бессильным!

Генерал Тома, бригада которого занимала передовые посты, отдал приказание задерживать всех возвращающихся солдат и отбирать у них на полицейском посту все найденные припасы. Было отобрано более чем две тысячи штук птицы, которая затем раздавалась поровну офицерам и солдатам. Первые получали две части, из которых одна была послана морским офицерам на Вальми, обратившим их в корабельные запасы». {923}

Учитывая историческую конфликтность между Англией и Францией, взаимоотношения между союзниками — тема очень сложная. Об этом уже говорилось выше. Об этом мы скажем еще не раз. Обойти эту проблему невозможно, тем более что она пронизывает всю Крымскую войну. О ней говорят русские, подчеркивая свои достаточно хорошие отношения с французами и откровенную неприязнь к англичанам. Они никогда не были ровными в течение всей кампании.

В первые же дни и часы пребывания в Крыму между английскими и французскими офицерами неоднократно возникали недоразумения. По воспоминаниям офицера французской линейной пехоты Жюля Хеба, несколько британских коллег, слонявшихся по берегу без надежды получить пищу, были приглашены им и его товарищами разделить скромную походную трапезу Англичане без лишних слов и с гордым молчанием снобов с родословной приняли приглашение, без малейшего зазрения совести съели большую часть имевшихся продуктов и без всякой благодарности удалились. На следующий день они даже не поприветствовали гостеприимных французов, проходя мимо их палатки.

В солдатской среде, свободной от предрассудков собственных офицеров, всё было проще. Конечно, при случае французы и англичане не упускали случая померяться силой в драке, но чаще всего этой самой драке предшествовала вполне дружеская вечеринка. Например, когда в Турции впервые встретились солдаты Колдстримской гвардии и французские пешие егеря 3-го батальона, то и те, и другие, считая себя военной элитой, отнеслись друг к другу с высочайшим уважением. Очевидцы увидели, как через несколько часов по земле Галлиполи слонялись в обнимку группы солдат разных стран и народов, распевавшие английские и французские военные песни. {924}

Тема взаимоотношений союзных войск с местным населением Крымского полуострова очень сложная. К ней нужно подходить очень осторожно, тем более что в ее основе лежит очень тонкий национальный вопрос, актуальность которого сохраняется по сегодняшний день. Оснований для взаимных обид хватало у всех. Например, в опубликованных в журнале «Русская старина» «Записках генерала Тотлебена» приведен пример совсем не умных действий местной администрации, никак не способствовавших лояльности татарского населения.

«По получении известия о высадке союзников, таврический гражданский губернатор послал чиновника Максимовича с сотнею казаков для наблюдения за татарами в Евпаторийском уезде. Максимович с казаками начал наказывать и грабить во всех деревнях; казаки насильственным образом оскорбляли женщин; в деревне Тшей засекли 7 человек и при этом они заявляли, что с приходом из России войск все татары будут перерезаны. В это время явилась прокламация маршала Сент-Арно, обещавшая татарам полное покровительство. Двадцать тысяч татар Евпаторийского уезда перешли к союзникам». {925}

Действительно, не только в дорогах проблема России…

Как бы то ни было, солдаты и офицеры союзных сил считали, что высадка произведена успешно и им удалось на этом этапе полностью переиграть русских. Лейтенант 39-го линейного полка Эрнест Варень вспоминал: «Наша дивизия без осложнений высадилась в Бальчике в старом форте, 15-го сентября, в то время как противник ожидал нас у Альмы, Качи и у Бельбека». {926} Он, конечно, путает географию, но в главном прав.

Итак, теперь мы знаем, что со дня высадки в Евпатории началась сухопутная часть операции вторжения, не встретившая никакого противодействия со стороны русской армии.

Англичане, в связи с возросшим к вечеру волнением моря, смогли высадить 2 (14) сентября только две дивизии: Легкую и 1-ю. 2-я, 3-я и 4-я дивизии высаживались следующий день и без особых проблем. После того, как пехота оказалась на побережье, англичане приступили к выгрузке кавалерии, артиллерии, а также тыловых подразделений.