Борис Соколов - Тайны Второй мировой

Может быть, читателям показалось, что я чересчур сгустил краски? Может, ударь Красная армия первой, наша страна выиграла бы Великую Отечественную войну гораздо быстрее и со значительно меньшими людскими потерями? Но неужели все то, что известно о начале войны, не убеждает в простой истине: армия, не сумевшая должным образом организовать оборону, не имела шансов на успех и в наступлении? Ведь наступление — во многих отношениях более сложный вид боевых действий, чем оборона. Наступление требует от бойцов и командиров умения быстро реагировать на меняющуюся обстановку, проявлять инициативу, оперативно принимать самостоятельные решения. Оборона все-таки более пассивный вид боевых действий, поскольку инициатива отдается противнику, а действия обороняющихся в значительной мере предопределяются расположением оборонительных рубежей. Разве могли советские летчики, успевшие налетать от 4 до 15,5 часа за первые три месяца 1941 года, более успешно атаковать аэродромы противника, чем они защищали свои 22 июня? При такой малой летной практике, особенно на самолетах новых типов, пилоты были больше озабочены тем, чтобы удержать машину в воздухе, а не нанесением ущерба врагу. И эти недостатки нельзя было устранить за несколько месяцев, которых будто бы не хватило Красной армии, чтобы встретить вермахт во всеоружии. Ведь из-за нехватки как горючего, так и опыта, вплоть до лета 43-го советские авиаторы предпочитали барражировать над полем боя не на максимальных, а на наиболее экономичных скоростях {98} 98 Семенов А.Ф. На взлете. М.: Воениздат, 1969. С. 125. . А в последние полтора года войны люфтваффе использовали Восточный фронт как своеобразный учебный полигон. Сюда посылали молодых необстрелянных пилотов, чтобы они набрались боевого опыта в сравнительно спокойных условиях, перед тем как вступить в схватку с англо-американской авиацией в небе над Германией. Это считалось гораздо более серьезным испытанием {99} 99 Murray Williamson. Luftwaffe: Strategy for Defeat, 1933–1945. L., 1988. P. 371. .

Или, может, лучше выступили бы в наступлении, чем в обороне, механики-водители советских танков? Они имели практику вождения от 5 до 10 моточасов, тогда как для более или менее уверенного вождения бронированной машины нужна была практика в 25 моточасов. А такое положение сохранялось вплоть до 43-го года {100} 100 Мельников С.И. Маршал Рыбалко. 2-е изд. Киев: Политиздат Украины, 1984. С. 50–51. . Хотя, по свидетельству Буденного, еще в начале 1940 года на одном из заседаний Главного военного совета Сталин поинтересовался у Ворошилова, как обстоит дело с подготовкой механиков-водителей, и посетовал, что в авиационных и танковых частях сохраняется высокая аварийность. Кто-то посоветовал больше призывать в армию сельских механизаторов, из которых легче подготовить танкистов. Но Сталин запретил оставлять без механизаторов колхозы и совхозы. Решено было создать в округах курсы по подготовке механиков-водителей {101} 101 Буденный С.М. Пройденный путь. Главы из 4-й книги //Дон, 1975, № 2. С. 45–56. , но радикальных изменений к лучшему так и не произошло. И когда советские танковые армии наступали, например, в Курской битве, их потери в технике многократно превосходили немецкие. Дело ведь было не во внезапности германского нападения и не в превосходстве германской техники. Советские танки Т-34 и KB превосходили основные немецкие танки Т-III и T-IV, а новые «тигры» и «пантеры» в массовом количестве появились на фронте только летом 1943 года. Что же касается артиллерии, то советские полевые и противотанковые орудия по своим тактико-техническим данным, в частности по дальности стрельбы, превосходили германские аналоги {102} 102 Сравнение советской и немецкой артиллерии накануне войны см.: Хлебников Н.М. Под грохот сотен батарей. 2-е изд. М.: Воениздат, 1979. С. 92–94. .

Та же картина и с самолетами. Советские истребители старых конструкций по своим тактико-техническим характеристикам уступали только немецкому истребителю Me-109. Но «мессершмиттов» в начале войны на Восточном фронте было лишь немногим более 500 машин. Советские самолеты новых конструкций почти не уступали им, а таких самолетов только в западных приграничных округах было 1540 штук {103} 103 Типпельскирх К. История Второй мировой войны. М.: Издатинлит, 1956. С. 169; Советские Вооруженные Силы: Вопросы и ответы. С. 218. . Будь в советских ВВС достаточно опытных пилотов, будь хорошо разработаны тактически грамотные принципы боевого применения авиации, будь в достатке авиабензин, наконец, и люфтваффе никогда бы не завоевали господства в воздухе, ассы Геринга никогда не одолели бы «сталинских соколов». Но ни одно из перечисленных условий не было выполнено в начале войны. Чего не было, того не было. Да и в конце войны, когда бензина уже хватало, советские летчики по-прежнему уступали германским, а командиры люфтваффе более грамотно использовали оставшиеся у них весьма скромные силы.

Даже в самом конце войны Красная армия далеко не всегда была способна эффективно наступать. 4 апреля 1945 года ново-назначенный командующий 4-м Украинским фронтом А.И. Еременко записал в дневнике: «Нужно спешить, а войска очень слабо подготовлены к наступательным действиям, на 4-м Украинском фронте своевременно не занимались этим решающим успех дела вопросом» {104} 104 Еременко А.И. Военный дневник // ВИЖ, 1994, № 7. С. 20. .

В майском плане отмечалось: «Для того чтобы обеспечить себя от возможного внезапного удара противника, прикрыть сосредоточение и развертывание наших войск и подготовку их к переходу в наступление, необходимо:

1. Организовать прочную оборону и прикрытие госграницы, используя для этого все войска приграничных округов и почти всю авиацию, назначенную для развертывания на Западе;

2. Разработать детальный план противовоздушной обороны страны и привести в полную готовность средства ПВО.

По этим вопросам мною отданы распоряжения, и разработка планов обороны госграницы и ПВО полностью заканчивается к 01.06.41 году…

Одновременно необходимо всемерно форсировать строительство и вооружение укрепленных районов, начать строительство укрепрайонов на тыловом рубеже Осташков, Почеп и предусмотреть строительство новых укрепрайонов в 1942 году на границе с Венгрией, а также продолжать строительство укрепрайонов по линии старой госграницы».

Как же так? С одной стороны, нарком обороны и начальник Генштаба собираются нанести первый удар, чтобы на 30-е сутки войны красноармейцы уже мыли сапоги в Нареве и Висле и прочно стояли в сердце Силезии и Моравии. С другой стороны, военным округам ставится задача «организовать прочную оборону и прикрытие госграницы» и предполагается продолжать строительство укрепленных районов, в том числе по линии старой границы, а также и тех УРов, что должны вступить в строй только в 42-м году. Нет ли туг противоречия? На самом деле — нет. Строительство укрепрайонов и другие оборонительные мероприятия преследовали те же цели, что и строительство оборонительных сооружений, подтягивание артиллерии и иные меры по усилению обороны, проводимые немцами в северной половине Польши, как раз у границ Белоруссии, где планировался главный удар группы армий «Центр». Разведка Западного округа все это фиксировало, а германскому командованию только того и нужно было. Вот и с советской стороны строительство укрепрайонов должно было создать у потенциального противника впечатление, будто Красная армия собирается обороняться, а о наступлении не помышляет. Ведь строительство укрепленных рубежей все равно практически невозможно скрыть ни от воздушной, ни от агентурной разведки, ни от наблюдателей на другой стороне границы. Точно так же Жуков, когда готовил наступление на Халхин-Голе, сумел убедить японцев, будто советские войска еще долго будут только обороняться.