Николай Головин - Россия в Первой мировой войне

«Новые формирования из легких орудий в первое время войны, — пишет генерал Маниковский, — велись бессистемно, без определенного плана; пополнение убыли этих орудий (поврежденных и потерянных в боях) также долго не выливалось в определенную форму, поэтому говорить о каких-либо “нормах”, т.е. о планомерности снабжения этими орудиями, в течение первого года войны не приходится» {148} 148 Маниковский. Боевое снабжение Русской армии. Ч. 2. С. 33. .

Первые более или менее систематизированные требования на полевые и горные орудия поступили из Ставки лишь в мае — июне 1915 г. В них указывалась ежемесячная потребность в 293 полевых и горных 3-дм пушках. Но уже со сменой Ставки эта норма была сразу повышена до 560 штук. Наконец, в программе, представленной на Междусоюзническую конференцию 1917 г., количество 3-дм пушек на период с 1 января 1917 г. по 1 января 1918 г. исчислено так:

а) ежемесячное пополнение убыли по 560 в месяц, всего — 6720

б) для усиления существующей артиллерии в дивизиях (при доведении числа батарей в дивизии с шести до девяти) и для новых формирований — 4120

в) кроме того, для исправления расстрелянных орудий требовалось заготовить труб — 3780

________________

Всего — 14 620

Из этого исчисления вытекает, что ежемесячная норма подачи 3-дм орудий должна была достигнуть 1200. Согласно же мобилизационному плану, производительность артиллерийских заводов намечена была всего в 75 пушек в месяц. Таким образом, окончательно выяснявшаяся потребность в 3-дм пушках требовала от наших заводов производительность в 16 раз большую, чем предполагалось.

«Требования на эти орудия, — пишет генерал Маниковский, — вполне планомерно определились лишь к концу 1916 г., т.е. ко времени созыва в Петрограде Междусоюзнической конференции. До этих же пор требования были бессистемны и случайны» {149} 149 Маниковский. Боевое снабжение Русской армии. Ч. 2. С. 51. .

Ежемесячная потребность в самом начале была определена всего в 35 штук. В середине 1915 г. эта норма была повышена до 100 штук. В начале 1916г. норма была повышена до 105. К моменту Междусоюзнической конференции 1917 г. вопрос о снабжении нашей армии легкими гаубицами был наконец окончательно разработан и вылился в следующую форму для периода с 1 января 1917 г. по 1 января 1918 г.:

а) ежемесячное пополнение убыли по 130 гаубиц

в месяц — 1560

б) для новых формирований с целью придать каждой пех. дивизии по одному гаубичному дивизиону — 740

____________

Всего — 2300

Это требование приводило к ежемесячной подаче в 1917 г. в 200 гаубиц. Согласно же мобилизационным предположениям, производительность наших заводов была рассчитана на 6 гаубиц в месяц. Таким образом, окончательно выяснившаяся потребность в легких полевых гаубицах требовала от наших заводов производительность, в 33 раза большую, нежели это предполагалось.

«Требования на 4,2-дм скорострельные пушки и на 6-дм полевые гаубицы, — пишет генерал Маниковский {150} 150 Маниковский. Боевое снабжение Русской армии. Ч. 2. С. 54. , — определились планомерно лишь ко времени созыва Междусоюзнической конференции. До тех пор все та же неопределенность и переменчивость требований, что и с легкой и мортирной артиллерией».

В программе вооружения, составленной для Конференции, потребность на 12 месяцев 1917 года исчислялась:

4,2-дм пушки … 6-дм гаубицы

а) ежемесячное пополнение убыли (каждый месяц по 23 — 4,2-дм пушки и по 43–6-дм гаубицы), всего в год … 276 … 516

б) для новых формирований (предполагалось снабдить каждый корпус одним полевым тяжелым дивизионом из 1 батареи 4,2-дм пушек и 2 батарей 6-дм гаубиц) … 108 … 244

Итого … 384 … 760

____________

Всего … 1144

Это требовало ежемесячной производительности в 95 орудий. По мобилизационным же предположениям, эта производительность должна была равняться всего 2 орудиям в месяц. Ошибка в расчете доходила, таким образом, до 47 раз.

«До какой степени поздно стала понятна роль настоящей тяжелой артиллерии нашему командованию на фронте и руководящим сферам в тылу, — пишет генерал Маниковский {151} 151 Там же. С. 62. , — свидетельствует следующий факт…

…Даже особая распорядительная Комиссия по артиллерийской части под председательством генерал-инспектора артиллерии, существовавшая до половины 1915 года, ни одним словом не обмолвилась о тяжелых орудиях осадного типа. И лишь когда не осталось никаких сомнений в том, что война приобретает чисто позиционный характер, с фортификационными сооружениями такой прочности, что без основательной артиллерийской подготовки нельзя двинуться ни шагу, — только тогда и нам стало ясно, как необходима в современной войне именно та “тяжелая” артиллерия, о применении которой в полевых операциях говорилось до войны лишь в тоне снисходительной уступки фанатикам артиллерийских увлечений, неисправимым “огнепоклонникам”, как окрестил еще покойный Драгомиров сторонников того взгляда, что ввиду современного развития техники в предстоящих войнах преобладающая роль принадлежит именно могущественной артиллерии. И вот только год спустя после начала войны мы беремся за этот вопрос» {152} 152 Там же. С. 62,63. .

22 октября (3 ноября) 1916 г. полевой генерал-инспектор артиллерии подает начальнику Штаба Верховного главнокомандующего доклад (№ 1774), в котором предполагается создание особого артиллерийского резерва, сосредоточенного в руках Верховного главнокомандующего. Этот артиллерийский резерв должен был состоять из всех орудий осадного типа и служить для придачи тому фронту, на котором будет производиться главный удар. Этот доклад был сейчас же одобрен начальником Штаба Верховного главнокомандующего генералом Алексеевым. Предположенный к сформированию артиллерийский резерв получил наименование ТАОН (Тяжелая артиллерия особого назначения).

Ввиду того, что мы «не только не предвидели в мирное время, — пишет генерал Маниковский {153} 153 Маниковский. Боевое снабжение Русской армии. Ч. 2. С. 70. , — такой решающей роли артиллерии вообще, тяжелоосадной в особенности, а даже не вполне отдавали себе отчет в истинном значении ее в течение более года войны, и вполне ясная картина нашей потребности по части крупнокалиберной артиллерии и подробно выработанная организация тяжелой артиллерии осадного типа вырисовывается у нас лишь к приезду в Петроград Междусоюзнической конференции, когда нормы нашей потребности в ТАОН заявляются Ставкой на 12 месяцев 1917 года в таком виде: