Александр Корганов - Загадка Скапа-Флоу. Рейд германской подлодки в святая-святых британского флота

Дверь на мостике распахнулась, и появился матрос с рупором в руке.

– Я один на вахте! – прокричал он.

Озадаченный Прин от удивления онемел, а потом поинтересовался:

– А где остальные?

– Спят.

С трудом подавив гнев, Прин спросил: – Ваш опознавательный?

– 808.

– Яволь! Разбудить капитана?

– Нет! В этом нет никакой необходимости. Пускай спит. Передавая мегафон Шпару, Прин не мог сдержать улыбки, представив выражение лица капитана, когда тот проснется. Он посмотрел на часы: они показывали 04.47.

– Мы потеряли больше сорока минут, гоняясь за этим идиотом, – бушевал он. – Оба дизеля, средний ход!

Человек вернулся на мостик траулера. Прин подождал, пока лодка не вышла вперед на полмили перед патрульным судном и отдал приказ:

– Курс 130!

Когда лодка закончила маневр, он оглянулся на «эскортера». Тот покорно следовал в кильватер в предрассветных сумерках.

– Я пошел вниз. Если что случится, немедленно докладывайте, Шпар.

– Яволь, герр капитан-лейтенант, – с готовностью ответил вахтенный офицер.

Проводив глазами Прина, исчезнувшего в проеме люка, он подумал: «Надеюсь, он не нагрянет сюда внезапно с 07.00 до 08.00; а к этому времени на рубке уже появится новая эмблема».

Незадолго до восхода на мостике появился улыбающийся Эндрасс.

Без слов он вручил рисунок Шпару, склонился над люком и принял ведро краски от фон Фарендорфа. Помощник тут же взбежал на мостик.

«Прижимайте шаблон к обшивке рубки по правому борту, под ветроотбойником, – объяснил Эндрасс своим подручным. – А живопись за мной!»

Старпом спустился на палубу и критически осмотрел рисунок, который держали Шпар и фон Фарендорф, свесившись с мостика.

«Поднимите чуть выше! – крикнул он. – Немного вперед. разверните шаблон, чтобы хвост стоял вертикально… Да, именно так. Держите, я иду!»

Он ловко поднялся по внешней стороне рубки, хватаясь, за что попало. Правую ногу он вставил в шпигат, левую поставил на поручень, выше ходового огня, а левой рукой схватился за ограждение мостика. Диттмер протянул ему кисть, и он начал закрашивать контур, нанося рисунок на металл рубки. Закончив, он громко распорядился:

– Теперь резко отрывайте карту, чтобы не было потеков!

И пристально осмотрев результат, попросил:

– Дайте-ка мне маленькую кисть, чтобы добавить бычку немного характера.

Фон Фарендорф также спустился на палубу, чтобы критически оценить произведение со стороны.

Эндрасс повернулся и спросил, держа кисть в руке:

– Ну как, не слишком похож на корову?

Прежде чем ответить, помощник выждал пару секунд:

– Нет. но, по-моему, кэпу не понравится. Настоящий самец!

Люди на мостике разразились смехом. Реакция Эндрасса была мгновенной. Проворно спрыгнув на палубу, он присоединился к фон Фарендорфу, подмигнул и вынес вердикт собственной работе.

– Я просто подчеркнул его характер, изобразив все крупными, энергичными штрихами, – сказал он насмешливо.

Десять минут спустя Шпар, свесившись с мостика, спросил:

– Ну, как там дела с нашим зверюгой?

– Думаю, что на сей раз то, что надо. Это действительно – «его», – ответил Эндрасс, с удовлетворением в голосе.

– Капитан заканчивает завтракать. По-моему, самое время вызвать его на палубу, – сказал Шпар.

Эндрасс наклонился, чтобы собрать кисти, обдумывая приемлемый предлог, как вдруг увидел, что из люка показалась белая фуражка командира. Старпом с ведром краски в руке, выпрямился, не зная, что сказать. Прин удивился, увидев обоих офицеров на мостике, но промолчал. Некоторое время его глаза остановились на ведре с белой краской. Он поднял их и задался вопросом, с чего это вдруг эти четверо вахтенных вдруг надумали осматривать море в бинокли, как будто находились в центральной Атлантике и, делая это, упорно поворачиваются к нему спинами. И тут же понял, что они просто пытаются сдержать хохот, впрочем, без особого успеха.

К сожалению, фон Фарендорф и Шпар начали говорить одновременно. Первый остановился, но фраза второго была неразборчивой. Командир казался все более озадаченным. Поэтому Шпар был вынужден начать снова:

– Герр капитан-лейтенант, мы собирались сделать вам сюрприз. Мы. по крайней мере, нет, это, конечно, заслуга старпома, который хотел придать индивидуальность U-47 перед ее возвращением в базу, создав эмблему, которая действительно символизирует то, о чем говорит после вашей атаки Скапа-Флоу,[28 Впоследствии эмблема была официально закреплена за 7-й флотилией подводных лодок.] – сказал он, завершая предложение, как мог.

– Я могу взглянуть на эту эмблему? Где она? – настаивал Прин, пытаясь сохранить строгое лицо.

– В носовой части рубки по правому борту, герр капитан-лейтенант, но лучше спуститься на палубу, чтобы оценить ее по достоинству, – ответил Шпар.

Прин начал спускаться по трапу. Четыре пары глаз нацелились на него в ожидании реакции.

Эндрасс, фон Фарендорф и Шпар подошли к борту ограждения рубки. Они видели, как командир подошел к орудию, развернулся на пятках и поднял глаза. Уставившись на быка, он разразился громким смехом.

– Хорошо, – это я, что ли?.. И что, я действительно выгляжу свирепым? – воскликнул он, сердечно смеясь.

– Не свирепым, а решительным, – поправил Эндрасс.

– Невозможно найти, что лучше бы символизировало U-47 и её доблестный экипаж, – сказал Прин, уже совершенно серьезно.