Марк Гальперин - Прыжок кита

Но, к моему удивлению, вскоре пройти в квартиру Джо в такие вечера можно было, только преодолев толпу молодых людей, которые стояли на лестнице в ожидании, когда подойдёт их очередь войти и исполнить какое-нибудь музыкальное произведение, сопровождаемое дружелюбными комментариями хозяина салона.

А ведь мне всегда казалось, что для Джо это, прежде всего, – способ отогнать мысли о собственной ненужности, о неисполнении своей основной миссии в жизни – дарить людям новую электронику. Он продолжал искать…

В конце семидесятых годов ему показалось, что он нашёл достойный внимания проект. Он назвал его «МИНИФАБ». Мини-фабрика. Цех изготовления малых партий интегральных схем.

В отличие от принятых в то время во всём мире (кстати, в Союзе впервые построенных Бергом) «чистых комнат» для производства микросхем, такой «цех» мог быть размещён в маленькой лаборатории, практически на лабораторном столе, где основные этапы рождения микросхемы проходят в малогабаритных автономных боксах с высочайшим качеством воздушной среды, стабилизации температуры и влажности.

Внутри боксов размещалось специально спроектированное малогабаритное оборудование для отдельных этапов изготовления интегральной схемы. Между собой боксы соединялись с помощью автоматических шлюзов, оснащённых микроманипуляторами. Такой минифаб должен стоить в сотни раз дешевле, чем обычные суперчистые комнаты, и обеспечивать изготовление малых партий заказных сверхбольших интегральных схем в течение нескольких часов вместо привычных сроков, измеряемых месяцами.

Идея была встречена в штыки всеми техническим службами микроэлектронного комплекса «Светланы». Но Джо «взял след». И он ринулся в бой.

Как и пятнадцать лет назад, он пишет письмо в ЦК КПСС, Брежневу и Устинову, а также своим кураторам из КГБ. Он напоминает, что приехал в СССР, чтобы помочь строить социализм, излагает суть предложенного проекта минифаба и утверждает, что его срочная реализация позволит на десятилетия опередить появление подобных проектов на Западе.

Казалось бы, совершенно бессмысленно предлагать очередной проект «Догнать-и-Перегнать», когда уже стал расхожим анекдот, как японский учёный на вопрос, на сколько советская электроника отстала от американской, мрачно ответил: «Навсегда». Но случилось чудо: проекту был дан ход, выделено финансирование, штаты и даже валюта для закупки импортного оборудования.

Сразу скажу, что это – единственный из инженерных проектов Берга, который ему не удалось довести до конца. А ведь мы договорились, что в этой книге мы считаем успешными только те работы, которые были доведены до конца, да ещё и подтвердили свою результативность в течение десятилетий. Это сделать Бергу не удалось, потому что в 1991 году рухнула страна, и в первых рядах – электронная промышленность. Но и после этого Берг продолжал борьбу за минифаб. Сам я не могу выступить в качестве эксперта по этой проблеме, ограничусь цитированием того, что по этому поводу содержится в магнитофонной записи выступления Михаила Семёновича Лурье, физика, который проработал со Старосом и Бергом практически с первых дней их работы в Союзе и возглавлял физические лаборатории, а потом отдел ЛКБ.

Оговорюсь, что считаю Лурье одним из основных виновников того, что ЛКБ в течение многихлет занималось разработкой тонкоплёночного направления в создании интегральных схем. Но другого эксперта у меня нет. Да и в этой истории с минифабом всё равно нет счастливого конца, поэтому сосредоточимся на детективной стороне проекта.

Пример – Берговская минифабрика. Он же предложил эту идею на 10 лет раньше американцев. А удалось Бергу начать её реализовывать только через много лет, которые ушли на пересуды. Сделали, наконец, порядка 15 экспериментальных модулей, на которых мы проверили и отработали физику процессов и убедили всех, что идея правильная.

Это было в 80-е годы, в предперестроечный период. Очень хорошо прошли Коллегию по эскизному проекту. Вслед за нами появилось ещё несколько проектов. Все они обсуждались на специально организованном для этого объединённом Учёном Совете нашего Министерства, Академии Наук и Минрадиопрома. Мы получили «добро» на промышленную разработку минифаба, но началась «перестройка», и всякая работа закончилась. Сейчас эти модули стоят в сарае политеха для разборки на запчасти. Хоть эта польза от них осталась!

Уздин по поводу минифаба приводит выдержку из интервью известного учёного из Зеленограда Сергея Горяйнова, данного им 29 мая 1989 года:

«В 1987 году Научный Центр в Зеленограде организовал конкурс выполненных проектов, чтобы выбрать воистину инновационные микроэлектронные проекты…

Как один из первых среди участников конкурса, в 1989 году Берг получил финансирование и штат сотрудников для детальной проработки эскизного проекта минифаба. Перед этим он защитил в рамках финального тура конкурса концепцию своего проекта, получив поддержку ряда крупнейших учёных, включая Жореса Алфёрова, будущего Нобелевского лауреата, затем получил финансирование для создания рабочего прототипа и разрешение набрать сотрудников в количестве до 800 человек.

Как и два десятилетия назад, он начал курсировать между Зеленоградом и Ленинградом, где сохранил свою скромную должность в объединении «Светлана». Берг стал думать о следующей стадии, но понял, что стало уже практически невозможно получить необходимые средства от советского правительства. Он решил, что, быть может, можно будет найти инвестора в Америке».

Именно в это время американские консульские службы разбираются в документах и загадках необычного соискателя американской бизнес-визы и вручают её Бергу.

Именно в это время его сын Роберт, уже получивший право въезда в Америку, в одной из книжных лавок в Нью-Йорка находит книгу по судебному процессу над супругами Розенберг и телефон одного из авторов этой книги, Рональда Радоша, историка, который провёл исследование материалов и убедился в полной невиновности Розенбергов в атомном шпионаже в пользу СССР.

Так один из детей Берга (потом и дети Староса тоже) впервые узнал, что его отец и Старос работали на советскую разведку. И это открыло ему глаза на причину столь высокой зарплаты, двойной квартиры и таинственных «связей» в Москве.

Роберт звонит Радошу. Беседа получилась волнительная, но доброжелательная. После этого Радош перезванивает Бергу и слышит возглас: «Наконец-то ты нашёл меня!» Берг уже знал об исследованиях Радоша. Джо осторожно информирует Радоша, что он планирует приехать в Штаты в ближайшее время. Он уже знает, что в выдаче американского паспорта ему отказано и что он будет путешествовать с советскими документами, как Йозеф Берг.