Валерий Шамбаров - Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой

Хотя этого уже оказывалось мало. Франция и Румыния разразились требованиями к России, спасать новых союзников. Летели телеграммы обоих правительств, румынский посол Диаманди обивал пороги царя и Алексеева. Разразилась истерика «гениальных» планов румынского генштаба, французы и Диаманди настаивали, чтобы русские обязательно исполнили их. Пусть пришлют еще 3–4 корпуса в Добруджу. А еще 3–4 корпуса пусть наступают через Карпаты во фланг группировке Фалькенгайна. А еще 3–4 корпуса надо направить к Бухаресту, защитили перевалы в Трансильванских Альпах. А еще 3–4 корпуса должны форсировала Дунай и вторгнуться в Болгарию…

Николай II и Алексеев объясняли, что выделить такое количество войск попросту невозможно. Что русские армии понесли потери, нуждаются в пополнении, на всех фронтах оставалось 1,2 млн. активных штыков. А если даже сорвать с места крупные силы, то для их перевозки в Румынию понадобится не менее 1,5 месяцев. Оголив собственный фронт, они не успеют на другой. Доказывали, что гораздо эффективнее был бы удар Салоникского фронта. Русская Ставка не отказывалась помочь. Она изыскала возможность снять 2 корпуса с Северного фронта. Но их сочли более целесообразным послать не к Бухаресту, а в армию Лечицкого. Ей до Румынии было ближе всего, она могла прикрыть северные районы страны, и даже на это требовалось 2–3 недели.

Нет, на союзников не действовали никакие доводы. Диаманди бегал жаловаться к французскому послу Палеологу, что Алексеев, «кажется, не понимает страшной серьезности положения или, может быть, руководствуется эгоистическими задними мыслями, исключительной заботой о своих собственных операциях». А Палеолог озлобленно писал в дневнике: «Отдает ли себе генерал Алексеев точный отчет в высоком преимущественном интересе, какой представляет для нашего общего дела спасение Румынии?» Почему Румыния представляла «высокий преимущественный интерес» в ущерб России — это была уже особая, западная логика.

В конце сентября — октябре на всех фронтах закипели беспорядочные жаркие бои. На одних участках демонстрации предпринимали русские, старались оттянуть врага от Румынии, на других наседал противник, пытался помешать русским переброскам в Румынию. Немцы узнали, что Алексеев снимает соединения с Северного фронта, развернули атаки на Ригу. С моря их поддерживала германская эскадра. На Балтфлоте в это время сменился командующий, вместо нерешительного Канина был назначен контр-адмирал Непенин. Вместе с командующим 12-й армии Радко-Дмитриевым он организовал отпор неприятелю. В Рижском заливе подорвался на минах и затонул немецкий броненосец. 40 самолетов Балтфлота вылетали на бомбежки, сбили 6 германских аэропланов. Враг задумал прорваться и в Финский залив, нанести внезапный удар по базам Балтфлота. В глубокой тайне вел разведку проходов в минных заграждениях у устья залива, тралил их. Под покровом ночи по ним двинулась миноносная флотилия. Но ведь наши моряки читали немецкие радиограммы… Едва отряд углубился в зону минных полей, корабли начали подрываться. Повернули обратно, и опять гремели взрывы. За одну ночь погибли 7 германских эсминцев.

В Белоруссии немцы стянули огромное количество артиллерии у с. Скроботово под Барановичами. Засыпали позиции и обычными, и химическими снарядами. Наши солдаты за день отбили 7 жестоких атак, враг захватил только первую траншею. Ночью подошла свежая русская дивизия, в рукопашной выбила немцев и ворвалась в их окопы. Они ответили новыми атаками. В одном месте передовые германские окопы остались в наших руках, рядом — русские окопы у неприятеля. А неподалеку, тоже на Барановичском направлении, Гренадерский корпус узнал, что немцы отводят части в Румынию. Гренадеры смели артогнем проволочные заграждения, захватили первую линию вражеских укреплений, но удержать не смогли, под огнем отошли обратно.

Особая армия Гурко нанесла удар на р. Стоход. Артподготовка длилась 9 дней, и на плацдарме у деревни Свинюхи атаковали Гвардейский и 1-й Туркестанский корпуса, взяли 2 линии траншей. Но немцы удержались на третьей, отбрасывали их жестоким огнем. Гурко прекратил атаки, направил на плацдарм еще 30-й корпус. Противник обнаружил, что подходят новые части, и опередил. Пустил газы и бросил все резервы в контрнаступление. Во встречных боях обе стороны повыбили друг друга и остановились почти на прежнем месте.

11-я и 7-я армии Юго-Западного фронта снова добились успеха, сумели прорвать всю первую полосу вражеской обороны. Но силы войск были уже не те, на следующих позициях их остановили. Австрийцы ответили сильными контратаками у Станислава, хотя их удалось отбить. А левофланговая 9-я армия начала сдвигаться на юг, в Румынию. Перемещалась вдоль хребта Восточных Карпат, а за хребтом, в том же направлении, двигались войска противника. Происходили стычки между кавалерией. В горах великолепно действовали Терская и Дикая дивизии, клевали врага. В свою очередь, неприятель устраивал засады, ставил на дорогах мины. На одну из них напоролся в разведке будущий маршал Жуков, был контужен.

В отрыве от своих фронтов, в Добрудже, продолжала сражаться группа Зайончковского. Из России прибыли подкрепления, она насчитывала уже 5 дивизий и продержалась на древних валах больше месяца. Но ей приходилось оборонять участок в 100 км, а румыны сюда войск так и не прислали. Макензен назначил на 16 октября новое наступление. Уже знали, начнется сражение — появится Черноморский флот. Однако немцы теперь нацелились именно на приморский фланг. За него русские были спокойны, держали тут меньше войск, артиллерии. Но… накануне удара германский шпион Верман организовал диверсию в Севастополе.

Иудами и убийцами своих соотечественников стал кто-то из российских рабочих. На флагмане Черноморского флота дредноуте «Императрица Мария» шла погрузка угля, мелкий ремонт, а рано утром вспыхнул пожар под носовой башней, столб пламени достигал 300 м, стал рваться боезапас. Адмирал Колчак сам примчался на корабль, руководил тушением пожара, приказал затопить артиллерийские погреба других башен. Казалось, что дредноут удалось спасти, но внутри последовал новый взрыв, он лег на бок и начал тонуть. Погибло и умерло от травм и ожогов около 300 человек. В критический момент флот был парализован.

Тут-то противник и навалился на войска Зайончковского. Дрались три дня, но силы Макензена превосходили вдвое. Они проломили оборону. Русским соединениям пришлось отступать. 22 октября враг взял Констанцу. Наша группировка лишилась единственной тыловой базы, других портов в Румынии не было. Когда согнали с валов, в ровной, как стол, Добрудже, не за что стало зацепиться. Отбивались арьергардными боями, контратаками, и отходили на север, к устью Дуная. Но здесь тыловики уже успели оборудовать пристани, подвозили боеприпасы. Навстречу отступающим из Одесского округа прибыли 3 полнокровные дивизии.