Александр Русаков - Парадоксы 1941 года. Соотношение сил и средств сторон в начале Великой Отечественной войны

Получается, что в этом справочнике общее число советских танков и приравненных к ним бронеединиц, дислоцированных в западных военных округах, больше, чем у автора настоящей работы, примерно на 1,5 тыс. единиц. Разница значительная, но вряд ли она имеет принципиальное значение, поскольку в номинальное число общего количества танков, имевшихся в ЗВО, в этом справочнике включены все бронеединицы: и совершенно маломощные, и небоеготовые, включая даже совершенно неисправные, и расположенные далеко от границы, и, как представляется, даже вовсе отсутствовавшие («бумажные» танки). В любом случае большинство танков из общего их количества не представляло себой значительной силы.

Гораздо важнее подсчеты количества танков нового (мощного) типа: КВ и Т-34. Составители этого сборника насчитали на 1.06.1941 г. во всех войсках ЗВО 1301 такой танк, автор настоящей работы на 22.06.1941 г. – 1177 (из них в корпусах, расположенных вблизи с границей – 1146). Разница получается немаленькая. Надо полагать, что она могла образоваться вследствие того, что составители отчетов о численности танков являлись лицами, весьма заинтересованными в преувеличении соответствующих цифр. А преувеличить они могли их разными сравнительно честными способами (не говоря уж об откровенно нечестных), в частности опережающим включением в них танков, которые еще в строй фактически поставлены не были, а находились в пути следования либо проходили организационно-технические мероприятия перед постановкой в строй. Здесь еще надо уточнить, что число танков нового типа, которые были в пути в западные военные округа или готовились к вводу в строй в дислоцированных там мехкорпусах, автор оценил в 250–300 штук.

Однако если определять число боеготовых танков, то разница получается и вовсе весьма значительной. Автор оценил их число в 1,05 тыс., а составители справочника их число вообще фактически не определяли, указав лишь, что число исправных танков этого типа составило 1297 единиц. Ну что тут скажешь… Вместо очередных скучных комментариев и объяснений так и хочется воскликнуть: какая замечательная у нас была бронетехника в 1941 году и какими превосходными были советские командиры, механики-водители и техники мехкорпусов! Жалко только, что больше на бумаге, нежели в боях.

Но, может быть, не прав все-таки автор настоящей работы, и советских танков у западных границ в июне 1941 года было как раз столько, сколько указывали составители официальных отчетов и докладов? Не исключено. Однако еще больше имеется оснований полагать, что число танков в документах советских военных руководителей того времени, а следом за ними и историков, в том числе Института военной истории МО РФ, сильно преувеличено. Особенно это относится к подсчетам действительно боеготовых танков, а не просто не нуждающихся в среднем и капитальном ремонте. Судя по результатам боев первых дней войны и воспоминаниям и отчетам об их ходе, действительно боеготовых танков в нашей армии было даже меньше, чем оценил выше автор.

Иногда становится, ей-богу, смешно. Стоит только почитать славословия отдельных не в меру восторженных патриотов в адрес Т-34 и других советских танков периода начала войны. Конечно, наши конструкторы научились тогда создавать довольно приличные танки, но зачем же из них культ-то делать? Примечательно, что в этом с нашими не в меру восторженными патриотами фактически солидаризируются отъявленные «антисовки» и русофобы. Для них мифы о советских танкозаврах весьма пригодились для оправданий Германии и одновременно обвинений нашей страны.

Ну хоть бы подумали своей головой, как это советские танки в 1941 году могли быть лучше немецких, если промышленная продукция Германии неизменно славилась своим лучшим в мире качеством как по техническим характеристикам выпускаемых изделий, так и по их надежности и удобству в эксплуатации. Или хотя бы вспомнили, что наш народ в массе своей предпочитал и предпочитает немецкие машины и приборы, а не советские или российские. Ну если, конечно, денег хватает на немецкий импорт. И что-то не слышно от наших граждан восхваления отечественных «жигулей» и «Волг», да хоть даже КамАЗов и «Кировцев». Нет, восхищаются ведь «мерседесами», БМВ, «сименсами», «бошами» и разными иными «немцами», вплоть до каких-нибудь «магирусов» или МАНов, и их же стараются приобрести, в том числе, надо полагать, и «патриоты». Ну если даже не восхваляют немецкое, то уж отечественное, особенно «Жигули», у нас чуть ли не всякий унизить норовит. И это еще притом, что они, в отличие от большинства других отечественных машин, в свое время неплохо продавались в странах Запада, а их конструкция и технология производства были разработаны при участии знаменитой итальянской фирмы «Фиат».

Даже в пору расцвета отечественного машиностроения в 70—80-е годы его продукция всё равно сильно уступала аналогичной немецкой по большинству сравнительных показателей своих характеристик, качества и оснащенности. При этом немецкий экспорт машиностроительной продукции неизменно был огромным как в абсолютном, так и в относительном измерении. Да и в мировом разделении труда, если угодно, на мировом рынке Германия традиционно специализировалась на машинах, приборах и оборудовании. А если затронуть торговлю между нашими странами, то мы неизменно были в многократно большей мере покупателями такого рода продукции, нежели продавцами.

Но что тогда говорить о предвоенных годах, когда немецкое машиностроение было лидирующим в мире, причем в первую очередь в научно-техническом и производственно-технологическом отношении, а также по уровню качества продукции, в то время как советское машиностроение, по сути, только начало создаваться. И это было неслучайно, поскольку техническое отставание России от Германии возникло еще в глубине веков, а в первые десятилетия ХХ века оно продолжало увеличиваться. Россия в отличие от Германии вплоть до 30-х годов оставалась преимущественно аграрной страной, подавляющее большинство населения которой составляли крестьяне. К этому добавлялось то, что лишь к середине 20-х годов наша страна стала выходить из разрухи, вызванной восьмилетней чередой войн, мятежей, эпидемий и других бедствий.

Об этом, к примеру, свидетельствует хотя бы то, что в нашей стране техническая терминология в весьма значительной степени основана на словах немецкого происхождения. В конце ХIХ – начале ХХ века в русский язык таких слов вошло немало: дизель, ом, герц, рентген, дроссель, зуммер, штепсель, шарнир, кульман, рейсфедер, штангенциркуль, кран-балка, дрезина, гаубица и т. д. Еще больше немецкоязычных слов было заимствовано задолго до ХХ века. Чего тут только нет: начиная от таких почтенных слов, как слесарь, вагон, верфь, шлюз, бур, дрель, вальцовка, зенкерование, штамповка, шлифование, рихтование, верстак, тигель, клапан, рама, кронштейн, лобзик, надфиль, рашпиль, фуганок, рубанок, анкер, клемма, шнур, шпиндель, шина, шприц, ригель, цапфа, и заканчивая какими-нибудь винтами, гильзами, шурупами, штифтами, шлицами, шнеками, штуцерами, вплоть до, извините, шайб, штанг, шплинтов, шпилек, шпулек, кнопок и т. д.