Array Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 3

Сформированная 18 августа 1942 г. 1-я Курская партизанская бригада на 3 марта 1943 года насчитывала 2343 человека. За время своей деятельности в тылу врага партизаны всех отрядов бригады уничтожили 11 000 немцев и их пособников, 118 вражеских бронемашин и танков, подорвали 56 мостов. Бригада контролировала 25 сельсоветов. 3 марта 1943 г. бригада была расформирована, и большая часть бойцов влилась в регулярные части Центрального фронта [563].

В последние годы одним из основных источников угроз государственной безопасности Российской Федерации является экстремистская деятельность националистических, сепаратистских, религиозных, этнических и иных организаций и структур внутри страны, направленная на нарушение ее единства и территориальной целостности, дестабилизацию внутриполитической и социальной обстановки.

Противодействие национализму и сепаратизму является частью государственных функций РФ и актуализирует исследование исторического опыта, полученного в результате деятельности органов советской власти и госбезопасности по борьбе с вооруженным националистическим подпольем в западных регионах СССР в послевоенный период.

Исследованию этой борьбы посвящен ряд научных публикаций [564]. Их авторы достаточно подробно рассмотрели агентурно-оперативную деятельность отечественных органов безопасности, но о разложении подпольных бандформирований в публикациях упоминается только как об одной из задач, поставленных органами МГБ СССР внедренным в подполье «агентам-внутренникам».

В настоящем очерке сделана попытка систематизировать и осветить мероприятия органов безопасности по разложению вооруженного националистического подполья в западных регионах СССР в 1944–1956 гг.

С началом освобождения в 1944 г. западных территорий СССР многие члены националистических организаций республик Прибалтики эмигрировали в страны Европы, где при активной поддержке буржуазных общественных деятелей Швеции, посольств США и Великобритании начали формироваться центры националистической эмиграции: «Прибалтийское гуманистическое общество», «Организация эстонской помощи», «Эстонский комитет» и т. д. По соглашению между Швецией и фашистской Германией под видом «транспортов раненых» в Швецию было вывезено 7 тыс. лиц шведской национальности, проживавших на островах и территории Эстонской ССР.

После окончания войны в ФРГ, Австрии, Дании, Бельгии и Швеции оказалось около 260 тыс. так называемых «перемещенных лиц» из Советской Прибалтики, которые затем стали важнейшим источником пополнения кадров для подрывной деятельности против СССР [565].

Другая часть националистов осталась, намеренно или вынуждено, на освобожденной территории, где приступила к реализации подрывной деятельности против советского строя [566].

Основными причинами антисоветских выступлений в западных регионах СССР на заключительном этапе Великой Отечественной войны и в послевоенные годы явились: неприятие мероприятий советской власти по «социалистической перестройке», нарушение сложившегося уклада жизни, страх наказания за совершенные преступления в период оккупации и надежда на обретение независимости и возращение старых порядков при поддержке западных стран.

Количество участников и уровень организации вооруженного националистического подполья на Украине, в Белоруссии, Латвии, Литве и Эстонии были различны. В его составе находились убежденные националисты и противники советской власти, а также лица, которые обманом или насильно были вовлечены в подполье; немецкие военнослужащие, отставшие от своих частей или оставленные для проведения диверсионных акций; пособники немецких властей и предатели, опасавшиеся преследования советской властью; дезертиры и уклонисты от призыва в Красную армию и т. д. На территории Литвы, помимо банд местных националистов, действовали подразделения польской армии Крайовой [567].

Неоднородность участников вооруженного националистического подполья обусловила естественный процесс его разложения, начавшийся непосредственно после образования. Местные жители искали возможности для возвращения к мирной жизни. В бандформированиях их удерживал страх перед наказанием со стороны советской власти. Между руководителями подполья также не всегда складывались доверительные отношения. Часто подозрения в «сговоре с врагом» и стремление стать единственно «нужными» западным спецслужбам и получать основные финансовые потоки перерастали в открытую вражду.

Органы госбезопасности, выявив эти тенденции процесса разложения вооруженного подполья, одновременно с оперативно-боевой и агентурно-оперативной деятельностью стали активно осуществлять мероприятия по дезорганизации бандформирований, способствуя явке с повинной их членов.

В деятельности спецслужб по разложению подполья можно выделить три направления: отрыв от руководителей вооруженных формирований рядовых участников банд и склонение их к явке с повинной; организация и усиление вражды между руководителями националистического подполья, а также их компрометация перед рядовыми участниками, эмиссарами зарубежных националистических центров и западными спецслужбами; разложение организующих вооруженное подполье зарубежных антисоветских центров.

Мероприятия по разложению бандформирований проводились на всех этапах борьбы. На первом этапе (1944–1946 гг.) большую роль сыграла разъяснительная работа органов власти республик среди населения, которая заключалась в разоблачении националистов как пособников немецко-фашистских захватчиков и издании обращений к участникам бандформирований с призывами прекратить борьбу.

Так, важное место в деле ликвидации бандформирований Украинской повстанческой армии (УПА) сыграли обращение Президиума Верховного Совета УССР и СНК УССР от 12 февраля 1944 г. «К участникам так называемых УПА и УНРА» и обращение ЦК КП(б) Украины, Президиума Верховного Совета УССР и СНК УССР от 19 мая 1945 г. «К рабочим, крестьянам и интеллигенции западных областей Украины», где на основе информации органов госбезопасности разоблачались антинародная сущность украинского национализма, предательская роль руководителей Организации украинских националистов (ОУН) и бесперспективность антисоветской деятельности националистического подполья. Участникам ОУН, добровольно явившимся в органы госбезопасности с повинной, гарантировали освобождение от ответственности.