Array Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 3

Всего же, как вспоминал Ф.Д. Бобков, по «пятой линии» в КГБ служили около 2,5 тысячи сотрудников. В среднем в области в пятой службе или отделе работало 10 человек. Оптимальным был и агентурный аппарат — в среднем на область приходилось 200 агентов [632].

Задачами идеологических диверсий являлись: подрыв внешнеполитических позиций Советского Союза; подрыв внутренних устоев социалистического государства путем приобретения идейно-политической опоры и создания условий для свободной игры различных политических сил; инспирирование на этой основе антиобщественных и антисоциальных процессов и тенденций и использование их для подрыва и ослабления социализма; дезорганизация деятельности органов государственной власти и управления; дезорганизация правопорядка в стране; ослабление деятельности органов массовой информации, снижение идейно-политического уровня и изменение направленности их работы.

Аналогичные по своей сути задачи, по нашему мнению, реализовывались и в процессе осуществления «цветных революций» 2006–2014 гг. в Грузии, Молдове, Киргизстане, Украине, а также в 2010–2015 гг. Египте, Тунисе и Сирии.

Стратегическими целями идеологических диверсий иностранных спецслужб являлось стремление через использование направленного идейно-пропагандистского воздействия и психологических механизмов влияния на сознание индивидов и социальных групп превратить недовольство граждан отдельными жизненными обстоятельствами «в действие, в организованную силу, способную пойти на столкновение с существующим политическим режимом, обратить недовольных лиц в оппозиционеров, а последних — в откровенных антисоветчиков». О справедливости данного вывода свидетельствует тот факт, что в 1980-е гг., а также уже в начале 2000-х гг. данный алгоритм действий был положен в основу тактики инспирирования «цветных революций» по свержению неугодных США правительств иностранных государств.

В то же время приводимое выше понимание целей, задач и содержания идеологических диверсий, по нашему мнению, полностью соответствует целям, задачам и методам «психологической войны» как конкретно-временной формы информационного противоборства стран Запада с СССР.

В разрабатывавшейся в 1970–1980-е гг. теории борьбы с идеологическими диверсиями выделялись два их взаимосвязанных вида: деятельность по оказанию враждебного идеологического и политического влияния на население, в том числе с использованием специальных средств и методов (подрывная пропаганда); деятельность по созданию нелегальных оппозиционных групп и организаций; по установлению и налаживанию между ними организационных связей и взаимодействия в осуществлении подрывной деятельности и обеспечению их необходимыми средствами (разведывательно-организационная антисоветская деятельность) [633].

Следует также подчеркнуть, что в связи с изменением в социально-политической обстановке в СССР, в частности с серьезным реформированием уголовно-правового законодательства (в сентябре 1989 г. из Уголовного кодекса РСФСР были исключены ранее действовавшие диспозиции ст. 70, 72, 74, введена ст. 70.1, исключена ст. 190.1), постановлением Совета министров СССР от 13 августа 1989 г. Пятое управление КГБ СССР было упразднено. Однако в КГБ СССР было образовано управление «З» — управление по защите советского конституционного строя [634].

О причинах постигшей страну в 1990-е гг. геополитической катастрофы бывший первый заместитель председателя КГБ СССР Ф.Д. Бобков позднее писал: «В годы разгара “холодной войны” ее как войну не воспринимали. О ней говорил и писал лишь ограниченный круг партийных лекторов, да лидеры в докладах цитировали потребные выдержки в пропагандистских целях. Никто при этом не предупреждал об опасности “холодной войны” для государства. В КГБ такую опасность понимали и в меру сил старались не только помочь руководству страны ее осознать, но и стремились донести угрозу, таящуюся в “холодной войне”, до широких слоев общественности» [635].

Мы вынуждены согласиться с уже высказывавшимся, нелицеприятным мнением о том, что «уже с середины 1970-х гг. в Пятом управлении отмечали откровенные симптомы игнорирования людских забот и переживаний», что «некоторые органы КПСС не только самоустранялись от конкретной организационно-социальной работы, но и от пропагандистского противодействия «социальной пропаганде» зарубежных идеологических центров, что КПСС «спала, усыпленная своей непогрешимостью» [636].

По нашему мнению, идеологические — их даже правильнее было бы назвать политическими, — диверсии являются прямым вмешательством во внутренние дела другого суверенного государства, грубо и цинично попирающим нормы и принципы международного права, в том числе с использованием агентов спецслужб и наемников, материального стимулирования радикальных оппозиционных сил, прибегающих к насильственным методам «борьбы», банальному подкупу и тому подобным действиям. Что мы наблюдали на многочисленных примерах «цветных революций» 2006–2014 гг.

В заключение представляется необходимым подчеркнуть, что в декабре 1999 г. Советом национальной безопасности США в качестве директивы были приняты «Рекомендации по информационному противоборству второго поколения». Таким образом, в США и других западных странах опыт «холодной и психологической войны» против СССР не только изучается, анализируется, но и «творчески перерабатывается» для дальнейшего «практического применения» в своих геополитических целях уже в изменившихся социально-экономических условиях. В этой связи исследование этой «закулисной» стороны международных отношений имеет и сегодня немаловажное прикладное значение.

Начало 1980-х гг. в СССР было временем, когда период стабильного развития советской системы, который впоследствии будут называть «застоем», подошел к своему завершению. Советский Союз стоял на пороге беспрецедентных социально-политических и экономических потрясений. В конце 1980-х гг. вспыхнули крупные межнациональные конфликты, а в декабре 1991 г. СССР юридически перестал существовать.

В ноябре 1982 г. советское общество возлагало большие надежды на нового Генерального секретаря ЦК КПСС Ю.В. Андропова, сменившего находившегося 18 лет на этом посту Л.И. Брежнева.

Действительно, Андропов был тем партийным и государственным деятелем, который в силу своего служебного положения в должности руководителя советских органов госбезопасности имел представление обо всех негативных явлениях в различных сферах жизни советского общества. Казалось, только ему известны способы, как реформировать советскую систему, вернуть ее на путь поступательного развития.