Array Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 3

Не случайно сущность горбачевских экономических реформ имела черты сходства с программой председателя Совета министров СССР А.Н. Косыгина. Экономическая политика, проводившаяся в Советском Союзе со второй половины 1960-х гг. вплоть до «перестройки», то в большей, то в меньшей степени основывалась на тяготении к стимулированию производства за счет увеличения материальной заинтересованности рабочих в результатах их труда.

Андропов настаивал на необходимости «всемерного ускорения темпов научно-технического прогресса, более активного использования его достижений» [647]. Можно увидеть, что подобные лозунги (в частности, «ускорение») перекликаются с выступлением М.С. Горбачева на апрельском (1985 г.) пленуме ЦК КПСС.

Анализируя степень приближения советского общества к коммунистическим формам распределения, Андропов осторожно покритиковал теоретические установки Хрущева (не упоминая самого первого секретаря ЦК КПСС) в этом вопросе, прозвучавшие на XXII съезде партии в 1961 г. — «съезде строителей коммунизма». Автор сделал вывод о том, что попытки «…забежать вперед — к коммунистическим формам распределения, без точного учета трудового вклада каждого в создание материальных и духовных благ могут породить и порождают нежелательные явления» [648].

Это предостережение в начале 1980-х гг. выглядело вполне естественным. Особенно с учетом того, что с середины 1960-х гг. на смену лозунгу о переходе к «развернутому строительству коммунизма» пришла теоретически сомнительная концепция «развитого социализма», предполагавшая бесконечное его «совершенствование», заключавшееся в достижении гармоничного сочетания всех сторон социализма [649]. Более того, по Андропову, оказалось, что в 1983 г. Советский Союз находился всего лишь «в начале этого деятельного исторического этапа, который, в свою очередь, будет, естественно, знать свои периоды, свои ступени роста» [650].

Обучавшиеся в советской высшей школе усвоили, что у классиков марксизма-ленинизма социализмом считался неразвитый коммунизм, его первая фаза, когда еще сохраняются пережитки капитализма: классы, различие между городом и деревней, между людьми физического и умственного труда. Следовательно, развитый (развитой) социализм есть подлинный коммунизм, когда исчезли классы и утвердился принцип распределения «от каждого по способностям — каждому по потребностям». Концепция «развитого социализма», несмотря на свою очевидную теоретическую уязвимость, оказалась достаточно жизнеспособной, в том числе и в период руководства партией Андроповым. Однако после его смерти при новом Генеральном секретаре ЦК КПСС К.У. Черненко она была отредактирована и приобрела более корректное наименование — «развивающийся социализм».

В статье бывшего председателя КГБ СССР было затронуто понятие «диктатуры пролетариата». Сославшись на Маркса, Андропов заключил, что установлением твердой власти в форме «пролетарской диктатуры» «открывается тот путь политического развития, который в конечном счете ведет к коммунистическому общественному самоуправлению» [651]. При этом в качестве теоретического достижения партийных идеологов 1960–1970-х гг. автор представил тезис о «перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство», утверждая, что «это сдвиг особого значения для политической системы социализма» [652].

Андропов, вероятнее всего, не решился высказать сомнения по поводу основ идеологии того времени и поэтому включил в свою статью положение об «общенародном государстве», которое представляло собой не самый лучший пример «творческого развития» ленинизма. Андропов вслед за партийными идеологами 1960–1970-х гг. повторил тезис о том, что «…в ходе строительства нового общества обогащается содержание социалистической демократии, отпадают исторически сложившиеся ограничения, разнообразнее становятся формы осуществления народовластия. Этот процесс развертывается в неразрывной связи с развитием социалистической государственности, которая сама претерпевает качественные изменения» [653].

Отказ от «диктатуры пролетариата» на практике и в теории не являлся новацией в 1983 г. Еще за 22 года до того, в 1961 г., на XXII съезде КПСС была принята программа партии, в которую, в отличие от первых двух аналогичных партийных документов, не было включено положение о необходимости государства в форме «пролетарской диктатуры». «Общенародное государство» было закреплено и в Конституции СССР 1977 г.

Тезис о «перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство» фактически являлся откровенной ревизией главного в ленинизме [654]. Был выхолощен тот критерий, на основании которого Ленин в свое время делил представителей левых политических сил на «своих» и «чужих», тот признак, наличие которого характеризует партию как коммунистическую, как выражающую интересы трудящихся.

Андропов был вынужден строго придерживаться имевших в то время место идейно-теоретических установок, какими бы зачастую небезупречными они ни были.

Несомненно, ему было известно, что в 1919 г. Ленин писал: «…мы над теми, кто относится отрицательно к диктатуре пролетариата, смеемся и говорим, что это глупые люди, не могущие понять, что должна быть либо диктатура пролетариата, либо диктатура буржуазии. Кто говорит иначе — либо идиот, либо политически настолько неграмотен, что его не только на трибуну, но и просто на собрание пускать стыдно» [655].

Если обратиться к ленинской трактовке «диктатуры пролетариата», можно убедиться в том, что «теоретики» начала 1960-х гг., а вслед за ними и Андропов, явно поспешили с переходом к «общенародному государству». По Ленину, «диктатура пролетариата, если перевести это латинское, научное, историко-философское выражение на более простой язык, означает вот что: только определенный класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов»… «это — дело очень долгое»… «надо уничтожить как различие между городом и деревней, так и различие между людьми физического и умственного труда» [656]. Вряд ли перечисленные Лениным изменения имели место в 1983 и уж тем более в 1961 г.

В этой связи не выглядят убедительными утверждения, содержащиеся в статье Андропова о том, что «с Марксом, Энгельсом, Лениным сверяет каждый свой шаг КПСС», «КПСС превыше всего ставит интересы народа, интересы общества в целом» [657].

Не обошел вниманием Андропов и вопросы внешней политики. В его статье содержались слова, которыми впоследствии наполнится «новое политическое мышление» Горбачева: «человечество», «проблемы глобального масштаба», «необходимость сохранить мир», «предотвратить термоядерную катастрофу» [658].