Array Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 3

Схожий характер носило дело Зильбермана и Кордодо, которое было заведено отделением районной чрезвычайной комиссии (ОРТЧК) ст. Омск, по заявлению одного из жителей [163] Там же. Д. 2370. Л. 58. . Расследованием было установлено, что, будучи на службе в 3-й электростанции Петрограда, С.П. Зильберман в середине декабря 1920 г. получил отпуск по болезни и выехал в Омск. Целью поездки был обмен вещей на продукты, а также покупка последних. В 10-х числах января 1921 г. Зильберман, явившись на квартиру начальника почтового отделения станции Куломзино Кордодо, предложил ему нелегальную отправку посылок в Петроград, посулив за содействие мужской костюм. Начальник станции согласился, отправив от имени продотряда по указанному адресу в Петроград 29 посылок. В итоге Губревтрибунал приговорил Кордодо и Зильбермана к принудительным работам с лишением свободы на 3 и 2 года соответственно [164] Там же. Л. 85. .

Небольшим было дело Г.М. Равича и А.С. Аграновского, обвиняемых МЧК в спекуляции мануфактурой. Они приехали в Москву за получением мануфактуры для Стародубского отдела народного образования. Получив мануфактуру со склада Наркомпрода и поддавшись на уговоры Деча, ввиду своего плохого материального положения они согласились украсть 11 кип с целью продажи на вольном рынке. Учитывая чистосердечное признание и прежние заслуги перед революцией, Ревтрибунал приговорил их к 5 годам принудительных работ с лишением свободы условно [165] ЦГАМО. Ф. 4613. Оп. 1. Д. 1377. Л. 89–89об. .

Еще одной особенностью борьбы со спекуляцией и должностными преступлениями был экономико-географический фактор. В крупных промышленных центрах торговля, а вместе с ней спекуляция носили более масштабный и организованный характер. Причем как по сумме ущерба, так и по количеству лиц, вовлеченных в спекуляцию. В последнем случае наглядным примером является торговля на Сухаревской площади в Москве. Сухаревка являла собой сеть по распределению ворованного и спекулятивного товара. В целом она была очагом мелкой спекуляции, которая в совокупности создавала большую угрозу для основ советской власти [166] МЧК. Из истории Московской чрезвычайной комиссии: сб. документов (1918–1921 гг.). М.: Московский рабочий, 1978. С. 201–203. .

Согласно отчету об операциях МЧК, на этой площади за сентябрь 1919 г. было задержано 1121 человек. Причем семь дней в сентябре операции чекисты не проводили. Из задержанных лиц 110 человек оказались дезертирами. В 824 случаях были произведены конфискации. В итоге по решению МЧК 481 человек был направлен в концентрационный лагерь, 93 в народный суд, 245 в другие учреждения, а 302 освобождены [167] ГАРФ. Ф. 130. Оп. 3. Д. 1080. Л. 19. . На протяжении всей деятельности спекулятивного отдела МЧК борьба с Сухаревской площади оставалась отдельным аспектом его работы [168] Яковлева М.А. Деятельность органов МЧК по борьбе со спекуляцией и преступлениями по должности // Бизнес в законе: экономико-юридический журнал. 2010. № 3. С. 51. .

Если говорить о суммах ущерба, то в Москве объем хищений и спекулятивных сделок измерялся вагонами. По докладу заведующего первым отделением МЧК в период с 25 августа по 1 октября 1919 г. было проведено 78 дел, из которых некоторые были очень крупными. Одним из таких дел было дело командного состава 53-го бронепоезда. Командир бронепоезда Свилле, находясь на ст. Конотоп при исполнении боевых задач, в момент отступления Красной армии по своей личной инициативе отправился на ст. Путивль. На этой станции был сахарный завод. Силами команды бронепоезда было погружено и вывезено 7 вагонов с сахаром. В Брянске в бронепоезд во время стоянки пересел член комиссии по разгрузке узловых железнодорожных станций гр. Войцеховский. Он вместе с командиром и помощником бронепоезда решили весь сахар продать по спекулятивной цене 100 рублей за фунт [169] ГАРФ. Ф. 130. Оп. 3. Д. 1080. Л. 1–4. .

Картину полной бесхозяйственности и «откровенного саботажа» рисует дело отдела снабжения «Комгосора». Секретному сотруднику МЧК бывшим фабрикантом Земляковым было предложено приобрести 400 пудов олифы и 856 пудов гвоздей. При аресте он сознался, что делил разницу между твердой и спекулятивной ценами с лицами, стоявшими в отделе снабжения «Комгосора». Самое парадоксальное, что в это же время в «Комгосор» обращался особоуполномоченный Южного фронта по сооружениям военно-стратегического характера со срочным требованием об отпуске 1200 пудов гвоздей. И в этом специалистами отдела снабжения «Комгосора» ему было отказано с формулировкой «за отсутствием таковых» [170] Там же. Л. 2–2 об. .

На уровне дел ВЧК спекуляция и преступления по должности имели еще больший размах. Дело № 5625 рисует картину сговора государственных служащих с поставщиками угля для получения личной выгоды. Из-за размаха преступной деятельности и ущерба, исчисляемого миллионами рублей, это дело было на особом контроле в 1920 г. в Секретном отделе ВЧК. Суть преступной махинации заключалась в организации поставок угля Климовскому и Подольскому государственным заводам по завышенным ценам с уплатой денежной компенсации администрации этих заводов. Разница в цене на древесный уголь составляла 70 рублей за пуд (около 15 % от общей стоимости), а уплачено было за поставки 20 млн рублей. В результате в карманах членов правлений Климовского и Подольского заводов осело около 3 млн рублей.

Схожим по характеру с делом «Союза торговли» было дело Одесской ГубЧК «Южной трудовой артели» (далее — «ЮТА»). Эта организация была учреждена юристом Я. Марголиным-Москвиным еще при белых и существовала при советской власти. «ЮТА» развила бурную деятельность, сумев даже получить заказ на закупку пил в Румынии. Одесская ГубЧК, получив агентурные данные о деятельности Марголина-Москвина, берет его в разработку. В ходе расследования выяснилось, что большинство сделок основано на липовых документах. Так, «ЮТА» получила двести пудов мыла для премирования 3 тыс. рабочих, которые существовали только на бумаге. Сумма ущерба по всем махинациям измерялась десятками миллионов рублей, что предопределило расстрельный приговор для основных участников коллегии «ЮТА» [171] Итоги и практика годичной деятельности Одесской Губчека. Одесса, 1921. С. 77–79. .

Вопрос о специфике участия бывших владельцев в управлении национализированными предприятиями, а также «старых чиновников» в советских учреждениях был одним из актуальных для чекистов. Омской ГубЧК было заведено дело № 8 на А.Б. Грюненга, бывшего хозяина Александровского завода, который после его национализации остался управляющим. По данным ЧК, в ноябре 1920 г., приехав в Омск, Грюнинг получил от Сибирского Совнархоза 1,2 млн рублей. Из этой суммы бывший владелец 610 тыс. руб. израсходовал на свои нужды. Настораживал и тот факт, что Грюнинг пытался через милиционеров 4-го района Омска получить удостоверение о подданстве Эстонии [172] ГИАОО. Ф. 239. Оп. 1. Д. 2061. Л. 32–36. . Одесской ГубЧК было расследовано в 1920 г. дело чиновника царского времени И. Левитина, который, работая в судебно-уголовном розыске, обвинялся в саботаже, взяточничестве и спекуляции. Будучи начальником «Судугроза», Левитин помогал скрывать буржуазии свое имущество, покрывал спекуляцию валютой и организовал систему взяток, когда деньги распределялись среди сотрудников учреждения в зависимости от занимаемой должности [173] Итоги и практика годичной деятельности Одесской Губчека. С. 81–82. .