Алексей Белокрыс - Девятьсот часов неба. Неизвестная история дирижабля «СССР-В6»

Меньше чем через месяц, 16–18 мая, состоялся второй дальний полёт, в котором за 40 часов «СССР-В6» прошёл по маршруту Москва – Архангельск – Москва протяжённостью около 2200 километров. К порогу Арктики дирижабль прилетел в середине дня и кружил над городом около полутора часов. Тысячи архангелогородцев наблюдали в небесах воздушный корабль, на который так долго собирали деньги.

В ходе испытательного высотного полёта 23 мая дирижабль провёл в воздухе шесть часов и поднялся до высоты 3300 метров. Тщательный послеполётный осмотр не выявил скрытых неисправностей, и испытания сочли законченными.

26 мая корабль официально передали в опытную эксплуатацию Эскадре дирижаблей, однако на деле мало что изменилось, только полёты стали называться не испытательными, а учебно-опытными. Никаких реальных задач для «СССР-В6» пока что не было.

При возвращении из Арзамаса 19 июня случился инцидент, напомнивший, что даже такой передовой дирижабль не менее уязвим, чем маленькие мягкие корабли, которые бросает вверх и вниз воздушными потоками.

Во время посадки на Долгопрудной «СССР-В6» сильным порывом ветра внезапно вырвало из рук причальной команды. Случалось, в подобных ситуациях срабатывал эффект домино: чувствуя, как огромная туша неумолимо тащит верёвку вверх, кто-то первым пугался и бросал её, чтобы самому не взмыть в небо. Нагрузка на оставшихся увеличивалась, и вот уже не выдерживал следующий, за ним ещё и ещё. Иногда дирижабль утаскивал за собой не успевших вовремя отпустить верёвку, и те разбивались, падая с высоты [111] Так произошло, например, в 1924 году с дирижаблем N-1: при падении один солдат получил серьёзные травмы, а три его товарища погибли. В 1932 году четверых служащих причальной команды поднял в воздух американский «Акрон». Первый отделался переломом ноги, упав с пятиметровой высоты, двое погибли, а четвёртый провисел на канате около часа и был втянут командой на борт дирижабля. .

В тот день «СССР-В6» унёс и поднял на 400 метров стартовика Орищенко. Однако тот не потерял самообладания, привязался к канату, пролетел на нём за 25 минут около 15 километров и благополучно сбросился в пруд. За своё героическое поведение Орищенко был премирован [60]. Примечательно, что экипаж либо не заметил висящего внизу человека, либо не сумел ни поднять его к себе, ни снизиться на безопасную высоту, чтобы тот мог спрыгнуть на землю.

Впервые без шеф-пилота Нобиле дирижабль ушёл в воздух 23 июля. Паньков, отныне полноценный командир, взял курс на Смоленск, затем на Брянск. Через 19 часов, пройдя сквозь дожди около 1000 километров, корабль вернулся на Долгопрудную.

В конце лета Дирижаблестрой предпринял первую попытку продвинуться на восточном направлении дальше Арзамаса: вечером 31 августа «СССР-В6» вылетел в Казань, где оказался рано утром следующего дня, прошёл на 130 километров восточнее, до Вятских Полян, и к полуночи вернулся на базу. По складывающейся традиции над Волгой с борта дирижабля отправили радиограмму:

Экипаж корабля «СССР В-6» Осоавиахима приветствует трудящихся советской Татарии, усиленно работающей под руководством коммунистической партии над созданием нового социалистического общества.

Наш полёт является началом освоения первой в Союзе беспосадочной линии на дирижабле Москва – Свердловск [63].

В 1935 году заслуживает упоминания полёт 27–28 сентября по маршруту Москва – Брянск – Чернигов – Киев – Чернигов – Калуга – Москва, а также выполненный 4–5 октября перелёт до Харькова и обратно.

Имея годовой план в 500 часов, «СССР-В6» налетал 213,5 часа. Но рейсы по Свердловской линии так и не начались.

Калужский пророк Циолковский однажды писал о тех временах, когда небо будут населять сонмы гигантских дирижаблей:

Везде рассеяны дирижабли, они стоят, дожидаясь пассажиров и грузов, их сотни тысяч. Каждый гигант поднимает свыше тысячи человек. Сколько есть роскошных стоянок в ущельях гор, в оврагах, в долинах рек и речушек. Это – будущие гавани дирижаблей. Если бы вся земля была изрезана бесчисленным множеством никогда не замерзающих, глубоких и широких каналов, то и тогда её жители не имели бы тех преимуществ, которые даёт бездорожной земле цельнометаллический дирижабль [72].

В публичных дискуссиях начала 1930-х годов внимание на вопросе о наземных сооружениях для дирижаблей предпочитали сильно не заострять. Людям, далёким от воздухоплавания, могло казаться, что воздушному кораблю не нужны посадочная площадка и какие-то специальные причальные приспособления: он сядет где угодно, чтобы спустить на землю и принять на борт пассажиров, почту и грузы, может встать на стоянку у большого дерева или в овраге. Неудивительно, что это воспринималось как важное преимущество перед самолётом. Двухлетнее пребывание «Комсомольской правды» в кунцевском «естественном эллинге» будто бы подтверждало справедливость таких представлений. В действительности дело обстоит иначе.

Дирижабль очень чувствителен: его масса, центровка, подъёмная сила и другие аэродинамические свойства реагируют на самые малые вариации давления, температуры и влажности воздуха, на лёгкие осадки, туман, набежавшие облака. Даже в хорошую погоду плавающий в воздухе корабль с его большим корпусом-«парусом» иной раз ведёт себя непредсказуемо, не говоря уже о неблагоприятных метеоусловиях, когда шквалистый ветер может внезапно бросить его в любом направлении на десятки и сотни метров.

Больше всего дирижабль подвержен риску у земли и на земле. По имеющимся данным, от 50 до 80 % аварий и катастроф с дирижаблями происходило вовсе не в полёте, а во время взлёта, посадки и стоянки [83, p. 30].

Поэтому ни о каких приземлениях «в ущельях или долинах», о базировании на открытом воздухе не может быть и речи, если только речь не идёт о единичных случаях или чрезвычайных обстоятельствах. В конечных пунктах регулярных линий, по которым курсируют большие дирижабли, необходимы причальные мачты, более или менее многочисленные стартовые команды, на базах – дорогостоящие эллинги. Нужны ремонтные мастерские, хранилища горючего, газовые установки, источники энергии, радиосвязь, обслуживающий персонал.

Во всех странах наряду с постройкой самих кораблей обязательно предусматривали создание этой инфраструктуры, имевшей не меньшую стоимость, чем сами дирижабли. Не был исключением и СССР.

Согласно ранним дирижаблестроительным планам предстояло в короткие сроки создать флот из десятков кораблей – под стать ему проектировалась и сеть наземных сооружений. В 1931–1934 годах изыскательские партии Дирижаблестроя побывали во множестве пунктов по всей стране, намечавшихся в качестве дирижабельных портов и швартовых точек. Архангельск, Майкоп, Уфа, Славянск, Казань, Иркутск, Петрозаводск, Мурманск, Магнитогорск, Харьков, Симферополь, Челябинск, Новосибирск, Красноярск, Тюмень, Игарка, Черемхово, Караганда, Ташкент, Ташауз, Владивосток, Ашхабад, Гурьев, Якутск, Алдан и даже монгольские Улан-Батор и Кобдо – такова неполная география этой бурной деятельности. В одном только 1934 году дирижаблестроители осмотрели целых 67 участков.