Алексей Исаев - 22 июня — 9 мая. Великая Отечественная война

Противотанковый ёж – простейшее противотанковое заграждение, известное также как «рогатки», представляющее собой объемные шестиконечные звезды. Это оборонное средство было изобретено начальником обороны Киева генерал-майором технических войск М.Л. Гориккером (1895-1955) и впервые опробовано 3 июля 1941 г. Ежи, безусловно, были менее эффективны против танков, чем, например, минные заграждения, но их в больших количествах можно производить из подручных материалов без применения сложного оборудования и квалифицированной рабочей силы, а также быстро перебрасывать с одного участка фронта на другой. В Великой Отечественной войне ежи, зачастую сделанные не по правилам – слишком большие или недостаточно прочные, применялись в городских боях, став символом противотанковой обороны. Немецкие танки с передним расположением трансмиссии были особенно уязвимы для ежей, поскольку наезд на такое заграждение зачастую выводил силовые агрегаты из строя. На Ленинградском шоссе в Москве установлен памятник в виде трех ежей. Так отмечен рубеж, на котором у ворот столицы Советского Союза был остановлен Вермахт в 1941 г.

«За оборону Киева» – советская медаль, учрежденная Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1961 г. Ею награждались все участники обороны Киева: военнослужащие Красной Армии и войск НКВД, а также все трудящиеся, которые принимали участие в обороне Киева в рядах народного ополчения, в сооружении оборонительных укреплений, работали на фабриках и заводах, обслуживающих нужды фронта; участники киевского подполья и партизаны, сражавшиеся с врагом под Киевом. Всего ею было награждено более 105 тысяч человек. «За оборону Киева» – единственная советская медаль за оборону города, учрежденная через много лет после Великой Отечественной войны. Не умаляя подвига защитников столицы Украины, следует отметить, что эта награда была учреждена по чисто конъюнктурным соображениям, чтобы угодить советскому лидеру Н.С. Хрущеву, который в 1941 г. возглавлял парторганизацию Украинской ССР. Медаль «За оборону Киева» носится на левой стороне груди и при наличии других медалей СССР располагается после медали «За оборону Сталинграда».

Немецкий артиллерийский расчет на огневой позиции на крутом берегу Днепра. Киев, 20 сентября 1941 г.

Военные преступления немецких войск в Киеве

19 сентября немецкие войска вошли в Киев. 24 сентября на главной улице города – Крещатике – силами НКВД были подорваны заминированные ранее дома, в которых расположились представители оккупационной администрации. Взрывы и пожары продолжились и в последующие дни. Первым на воздух взлетело здание магазина «Детский мир», затем цирк на улице Карла Маркса, гостиница «Континенталь», где находился штаб немецкого гарнизона и близлежащие кварталы. На чердаках многих домов со времен обороны города хранились бутылки с зажигательной смесью. Из-за их возгорания начался страшный пожар, который бушевал четыре дня. От Крещатика практически ничего не осталось. Жители окрестных домов лишь поливали крыши для того, чтобы огонь не перекинулся на их здания. Всего было уничтожено около 940 крупных жилых и административных зданий, без крова осталось около 50 тысяч человек. Нацисты воспользовались этими событиями как поводом для уничтожения еврейского населения Киева.

Немецкий регулировщик на бульваре Тараса Шевченко в оккупированном Киеве. Снимок сделан через 10 дней после захвата столицы Украины военным фотокорреспондентом из роты пропаганды, входившей в состав 6-й армии Вермахта. Справа зенитная 76-мм пушка Лендера образца 1915 г. на станке со щитком, приспособленная для обороны Киева

СРАЖЕНИЕ ЗА ДНЕПРОПЕТРОВСК

В отличие от сражения за Киев, боям за другой крупный город на Днепре – Днепропетровск не слишком повезло с историческими описаниями. Как это ни парадоксально звучит, но их больше оценили противники, нежели те, кто в этом городе сражался. Для немцев Днепропетровск стал единственным из захваченных плацдармов на Днепре, с которого не было развито наступление. Совершив переход по невзорванному мосту, подвижные соединения Вермахта почти на месяц застряли здесь, не имея возможности ни развить наступление, ни эвакуироваться. Последнее немецкое командование не могло сделать, чтобы не понижать боевой дух войск.

Бои в Днепропетровске достаточно ярко продемонстрировали, что смогла противопоставить немецкой военной машине не имевшая эффективных самостоятельных танковых соединений Красная Армия. Это был «бог войны» – артиллерия. Как техническое средство ведения вооруженных конфликтов она была хорошо отработана и в ходе Второй мировой достигла своего расцвета. Блестящее построение советскими войсками артиллерийской дуэли в Днепропетровске сделало невозможным эффективное снабжение соединений Вермахта на плацдарме и тем самым препятствовало развитию немецкого наступления. Подвижные соединения немцев оказались зажаты на клочке земли, осыпаемом снарядами разных калибров.

Амурский мост в Днепропетровске, взорванный советскими войсками. 1941 год

Один из постов Вермахта в только что захваченном Киеве. 19 сентября 1941 г. На заднем плане – горит разрушенный мост имени Евгении Бош через Днепр

28 сентября по городу было расклеено около двух тысяч объявлений, в которых евреям предписывалось в целях переселения на следующий день собраться на углу улиц Мельникова и Дегтяревской, взяв с собой документы, деньги и ценные вещи. Ранним утром десятки тысяч людей потянулись через весь город к указанному месту. Оттуда по улице Мельникова уже под надзором немецких солдат киевлян направляли к урочищу Бабий Яр на окраине Киева. У оврага мужчинам, женщинам и детям приказывали раздеться, сложить одежду и ценные вещи в отдельные кучи. Затем их группами отводили вниз по узким тропинкам. На противоположной стороне оврага были установлены два пулемета. За два дня – 29-30 сентября, зондеркоманда СС 4А под командованием штандартенфюрера Пауля Блобеля при участии частей 6-й армии Вермахта, Киевского куреня украинской вспомогательной полиции и местных «добровольцев» расстреляла в урочище 33 771 еврея – почти все еврейское население города. Пулеметные очереди заглушались музыкой и шумом самолета, который кружил над оврагом. Тела убитых были погребены во рву шириной 60 метров и глубиной 3 метра. Дальнейшие расстрелы евреев прошли 1, 2, 8 и 11 октября. За это время было расстреляно около 17 тысяч человек. 103 недели подряд каждый вторник и пятницу в Бабий Яр нацисты везли на уничтожение людей, уже без различая национальностей – украинцев, русских, цыган. Урочище превратилось в огромную интернациональную братскую могилу. Как место казней оно использовалось ровно два года – с 29 сентября 1941 года по 29 сентября 1943 года. Всего, по подсчетам историков, в Бабьем Яру нацисты уничтожили от 150 до 220 тысяч человек. Киевлянин Х.Я. Рыбаков вспоминал: «У меня была соседка по дому – Ирочка Гофштейн. Она была очень красивая девочка, а какие у нее были дивные волосы. Мы были влюблены друг в друга. Когда началась война, моя семья уехала, а меня призвали. Семья Ирочки осталась. У меня до сих пор хранится ее единственное письмо, где она мне пишет, что присмотрит за нашим домом. Вернулся я в Киев в сентябре сорок пятого года и не узнал его, весь центр – одни развалины. До войны мы жили на улице Ярославской – дом 11, квартира 7, но нашего дома тоже не было. Почти никого из знакомых не осталось. Начал я узнавать о моей любимой Ирочке. Ирочкины мать и братик ушли в Бабий Яр, а ей самой как-то удалось спрятаться, но ее выдала немцам наша соседка Вера. Немец вошел во двор и просто застрелил ее. Я когда все это узнал, то хотел убить эту Веру собственными руками. Искал ее целых полгода и нашел-таки в другом районе города. Но вы знаете, я считаю, что Господь уберег меня от этого рокового шага. Я пошел и заявил на эту Веру в милицию, а мне там сказали примерно так: «Дорогой, те евреи, которые вернулись в город вместе с войсками, сами и расправились с теми, кто их выдавал. Война все списала. А сейчас уже все, если вы что-то сделаете, то мы вас арестуем и посадим». – «Так вы знаете, что она сделала?» – «Да, но если мы будем сажать тех, кто помогал немцам, то надо полгорода пересажать». Ирочка – это была настоящая любовь на всю жизнь, я был для нее скорее как защитник, да вот не уберег… С тех пор прошло уже больше шестидесяти лет, но не проходит и дня, чтобы я о ней не вспомнил».