Роман Бабаян - Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек

— Как относились к вам партизаны?

— Простой народ там в большинстве своем неграмотный. Его настраивали против русских, делая из нас монстров. На нас приходили смотреть как в зверинец. Бригады по 160–180 человек в лагере менялись каждые 10 дней. Почти все бывали у нас. Я разговаривал с ними, объяснял, что мы такие же люди. Пришли не воевать, а помочь афганскому народу. Так оно и было: никто не построил в Афгане больше, чем русские.

Они задавали порой совсем наивные вопросы: что мы в России едим, как одеваемся… Думаю, что эти беседы, наше общение не проходили даром: в той местности, где мы жили, практически не было нападений на советские подразделения.

— В нашем восприятии афганец — это душман с огромной бородой и неизменным «калашниковым» в руках. Каким увидел ты их народ?

— В быту это простые свободолюбивые люди. Их жизнь легкой не назовешь. Кланы постоянно воюют с кем-то или друг с другом. За всю многовековую историю жителей гор никогда и никто не победил. Они не только прирожденные воины, но и труженики. Несмотря на все испытания, выпавшие на их долю, они оптимисты с неиссякаемым чувством юмора. Им присущи шутки, смех. В бою мужественны, без боязни идут на смерть.

— Ты прожил в Афганистане 22 года, считай, полжизни. Принял веру этой страны и жену. Не хотелось бы вернуться обратно?

— Здесь моя Родина. Поверьте, это не пустые слова. Проверить их можно, лишь оказавшись далеко от родной земли.

— С однополчанами встречался? Как они восприняли случившееся с тобой?

— Нормально. В коммунистическое время плен считался предательством. Я не собираюсь ни с кем спорить. Говорить можно что угодно. Но кто имеет право меня судить? Кто знает, ЧТО ТАМ БЫЛО?! Как сам «судья» повел бы себя на моем месте? Можно ли назвать предательством то, что я в плену лечил раненых, делал уколы и перевязки? Я Родине НЕ ИЗМЕНЯЛ.

Когда в войне с Ираком четырех американцев освободили из плена, на Родине их сделали национальными героями. Провожая Алексея, афганцы шутили: «Ты теперь тоже будешь героем!» Действительно, наши парни, вернувшись, были объектом пристального внимания прессы, их имена были на устах. Этим все и кончилось. Не думаю, что им нужно петь дифирамбы. Но необходимо помнить, что ТАМ они оказались не сами по себе, а по приказу родного государства. Они честно выполнили свой долг и вправе рассчитывать на взаимность.

Вот таким открытым до сих пор остаётся финал истории «русского афганца» Алексея-Рахматулло Оленина.

Всё чаще мы слышим сейчас, что то там, то здесь в мире крупные политические деятели, включая глав государств и правительств, громогласно заявляют о создании неких фондов поддержки и развития демократии в странах, входящих в зону интересов России. О том, что открываются всё новые и новые русскоязычные СМИ в странах Запада и многое другое из той же серии. Что всё это может означать? Я думаю — только одно. Против нашей страны ведётся напряжённая и беспощадная информационная война. И от того, кто же в ней победит, будет зависеть завтрашняя картина мира.

О том, что информация — слово устное и письменное — является оружием не менее грозным, чем холодное и огнестрельное, люди узнали давно, ещё в древности, на заре цивилизаций. Всегда существовали специально обученные лазутчики и всякого рода «подмётные письма», задачей которых было посеять смуту в стане противника, создать определённое настроение у своих и у чужих, убедить в чём-то и заставить в чём-то разочароваться, навязать те сведения, которые кому-то на руку. Шли века, и системы организации и способы подачи информации становились всё более изощрёнными и мощными, им отводилась всё большая роль, на них выделялось всё больше средств.

Холодная война во второй половине XX века была не чем иным, как состязанием мощнейших пропагандистских машин, действовавших с обеих сторон, схваткой идеологий, борьбой мировоззрений.

Сейчас информация в полном смысле слова правит миром. И технологии информационных войн выполняют множество функций. Они могут в одних случаях подменять собой реальные боевые действия, нести скрытую агрессию, служить подрывным целям. А могут — и это чаще всего — провоцировать войны и разжигать их путём умелого профессионального сопровождения, распространять губительный вирус ненависти и разрушения.

Игнорировать это явление, не придавать ему значения в современном мире невозможно. Значит, надо уметь ему противостоять. Чтобы победить врага, как давно известно, необходимо хорошо изучить его. Вот почему я в своей книге старался обрисовать те приёмы западных журналистов, с которыми приходилось сталкиваться в кризисных регионах земного шара, которые приходилось наблюдать и которым мы были готовы противостоять.

Бороться с искажениями реальной картины событий — порой с трудом уловимыми, но способными воздействовать на восприятие, мозг и психику человека, — вовсе не означает перенимать порочную тактику и создавать прямо противоположное впечатление. Мы всегда стремились донести до зрителя и слушателя мысль о том, что страдания людей любой национальности, любой расы и любого вероисповедания должны вызывать чувство сострадания и желания помочь. Эту идею приходилось выражать в знаках и символах, прибегать к сложным эффектам и приёмам. И необходимо было всегда помнить, что, кроме воздействия на потребителя информации, надо иметь в виду его развитие, пробуждение в нём потребности самостоятельно оценивать ситуацию.

Примеров разрушающего воздействия информационного оружия в наше время множество — мы видим их на каждом шагу. Начиная от фальсификации крупнейших исторических событий и заканчивая откровенной ложью в эфире, которая для аудитории, прошедшей тщательную обработку, представляется пророчеством, откровением и открытием. Ведь неслучайно министру пропаганды гитлеровского Третьего рейха приписывается такое высказывание: «Чтобы масса поверила в ложь, эта ложь должна быть чудовищной». Поэтому в эпоху информационных войн приходится поневоле учиться разбираться в направленности информационных потоков. Видеть в бескрайнем море информации течения и тенденции, одновременно определяя, кому они служат. То есть отделять злаки от плевел — к этому призывали ещё наши далёкие предки. И ничего более мудрого с тех давних пор по поводу информации — системы знаний о мире — не сказано.