Елена Калашникова - Траектория судьбы

Место испытаний было хорошо знакомо – подмосковный полигон. Из книги «Отечественные автоматы» А. А. Малимона:

«В числе представленных образцов – легкие автоматы Калашникова, Коробова, Константинова, а вместе с ними и легкие ручные пулеметы, унифицированные с автоматами по устройству автоматики и многим разборным деталям. Полностью унифицированы детали автоматики у образцов Константинова. У образцов Калашникова унификация подвижной системы ограничена различием весов затворных рам и некоторыми другими отличиями, у образцов Коробова она вовсе отсутствует. Автомат Симонова представлен на испытания без пулемета, а пулемет Дегтярева – Гаранина – без автомата. Работа автоматики образцов Коробова, Константинова и Дегтярева – Гаранина основана на принципе отдачи полусвободного затвора при разгруженном патроннике, имеющем продольные канавки.

…Поданный на конкурсные испытания образец Коробова разработан на базе модели, проходившей полигонные испытания в 1952–1953 годах. Автомат Симонова представляет собою новую конструкцию, построенную на принципе отвода газов».

«Полигонные испытания показали, что по кучности стрельбы очередями с применением упора удовлетворил ТТТ только автомат Коробова….Ближе к нему был автомат Калашникова.

По надежности работы в затрудненных условиях в полной мере предъявляемым требованиям, особенно в условиях запыления и дождя, удовлетворял только автомат Калашникова. У образцов с полусвободным затвором отмечена повышенная загрязняемость продуктами сгорания пороха в условиях испытаний с длительной выдержкой образцов без чистки (5 суток).

Ненадежная работа автоматов Симонова послужила причиной прекращения их испытаний. Остальные системы были испытаны большим количеством выстрелов. Автомат Константинова показал ненадежную работу на патронах со стальной лакированной гильзой…

…Но ни один из легких автоматов на первых конкурсных испытаниях не удовлетворил в полной мере ТТТ и не был рекомендован на изготовление опытной серии для войсковых испытаний.

По итогам конкурса более перспективной признана система Калашникова. Должная оценка была дана и образцам конструкции Коробова и Константинова, имеющим преимущество перед системой АК в технологичности. Лучший из них по уровню отработанности – образец Коробова, как и система Калашникова, был рекомендован для дальнейшей доработки и последующих испытаний».

Итак, основным моим конкурентом стал тульский конструктор Коробов, привезший уже на первый тур испытаний хорошо отработанные образцы автомата и ручного пулемета. Герман Александрович являлся новатором в создании оружия с полусвободным запиранием канала ствола. Штамповка деталей его образцов, я бы сказал, классическая. Он, безусловно, очень сильный инженер и большой мастер оружейных дел. Мне много раз и в дальнейшем приходилось с ним встречаться, и всякий раз он оставлял самые лучшие впечатления о себе и о своей работе.

Неудивительно, что многие предсказывали ему победу в последнем туре сравнительных испытаний. Действительно, наша борьба шла на равных, и только введение новых конструкторских решений позволило обойти его образцы.

Получив заключение конкурсной комиссии по итогам первого тура испытаний, мы возвратились в Ижевск. У нас в руках было заключение комиссии, с перечнем недостатков системы и планом ее доработки. Кроме того, мы сами делали «секретные» записи во время испытаний и каждый вечер после стрельб разбирали все случаи сбоев в работе автомата и пулемета. Так что домой мы возвращались уже с созревшим планом мероприятий по доработке образцов.

Расскажу подробней о некоторых случаях, что происходили с нами за время этих работ.

На испытания в подмосковный полигон и в войска мы часто ездили по очереди: конструкторы и слесари-отладчики. Помню, на очередной этап испытаний ручного пулемета уехал Евгений Богданов, и мы с нетерпением ожидали от него хоть каких-то известий.

Наконец, почтальон вручает мне долгожданную телеграмму: «Решето хорошее. Хожу руки карманах. Женя».

По условиям конкурса информировать ведущего разработчика о ходе испытаний не разрешалось. К тому же открытым текстом говорить об этом по телефону или телеграфировать было нельзя. Это значило пойти на разглашение секретных сведений. Вот мы и договорились с Богдановым о сообщениях на условном языке.

Решето, если перевести на обычный, разговорный язык, означало у нас такой важнейший показатель, как кучность. Перед испытаниями в образец пулемета был внесен ряд существенных конструктивных изменений, и, конечно же, все мы, оставшиеся на заводе, переживали, как поведет себя новый образец.

И вот сообщение Богданова: кучность хорошая. Как тут ни порадоваться! Но что крылось за его словами «хожу руки карманах»?

Выражение это могло иметь два смысла.

Во-первых, для нашей группы «ходить руки в карманах» являлось своеобразным фирменным символом. То есть мы старались на заводе так отработать образец, чтобы на испытаниях он не давал задержек, чтобы мы уже не касались его руками, зная, что оружие не подведет. Значит, эти слова вполне могли быть сигналом, что все идет отлично!?

Но был и другой смысл этих же слов. Дело в том, что представителям заводов и КБ делать записи во время испытаний запрещалось. Всеми подсчетами занимались сами испытатели. Мы могли только подойти к мишеням и посмотреть, куда и как попали пули. Тот, кто при осмотре мишеней нарушал запрет, удалялся со стрельбища. Наверное, это слишком жесткие требования, но все находились в равных условиях и пенять тут было не на кого.

Так вот, Богданов ходил к мишеням, обычно держа руки в карманах. В одном из них у него хранились обломанный карандаш и небольшой листок бумаги, на котором он, не вынимая руки из кармана, записывал результаты. Тогда еще не существовало на направлениях пультов обратной информации, где электроника фиксировала бы результаты стрельб. Кучность можно было определить лишь по «дыркам» в мишенях.

Когда стрельба заканчивалась, Евгений Васильевич шел в укромное место и расшифровывал свои каракули. Таким образом он мог фиксировать текущие результаты испытаний и сообщать о них нам.

Но что же все-таки было в телеграмме? Или «все отлично», или «хожу, работаю»?..

Телеграмму Богданова я показал Крупину, который занимался отработкой ряда основных узлов образца.

– Вот она что значит, живинка в деле! – воскликнул он радостно.

А это у нас означало, что все было отлично – из сказа Бажова: «живинка, она во всяком деле есть, впереди мастерства бежит и человека за собой тянет».

Но нам еще пришлось помучиться, чтобы получить ту самую «живинку в деле», чтобы довести наши образцы до ума.