Елена Калашникова - Траектория судьбы

– Не могу с твоей позицией согласиться, – возразил Константинов. – Потому что она означает топтание на месте.

– Ты не первый упрекаешь меня в этом. Вот и на коллегии министр высказал недоумение, почему я не тороплюсь вступать в конкурс. Сам понимаешь, надо это всесторонне взвесить…

Так что, немало было упреков со стороны и своих товарищей, и тех, кто пошел другим путем в решении этой сложной проблемы. Все они обосновывали свою позицию тем, что якобы схема АКМ устарела.

Значительно позже я прочитал слова, подтвердившие правильность выбранной мной тогда конструкторской позиции: «Конструктор, который постоянно доводит свою работу, находящуюся в эксплуатации, до более высокой степени совершенства, имеет возможность раньше других установить необходимость новой разработки и момент, когда он должен заменить старую, исчерпавшую свои возможности».

Это суждение принадлежит А. А. Рихтеру, конструктору-оружейнику, немало поработавшему над созданием образцов вместе с известным конструктором авиационного вооружения А. Э. Нудельманом. При наших встречах с Рихтером я не раз слышал от него то, что он и сформулировал в своей книге «Логика конструкторского мастерства».

Проведенные нами опыты подтверждали, что база автомата АКМ сможет проявить себя с лучшей стороны. Я был совершенно уверен, что не исчерпала еще своих возможностей существующая конструктивная схема, сумеет постоять за себя и быть достойным конкурентом всех новых разработок.

При проектировании конструкций с новым уровнем возможностей, считаю, очень важна преемственность всего лучшего, что было заложено в предыдущих изделиях. То, что новый образец рождался не на голом месте, на мой взгляд, во многом и определило его успех в конкурсе. Кроме того, мы приняли решение разрабатывать сразу унифицированный комплекс оружия под патрон 5,45 мм: и автомат, и ручной пулемет.

Для более эффективного решения стоящей перед нами задачи создали в своем коллективе несколько групп, работавших в различных направлениях. В подготовительный период были проведены большие экспериментальные работы. Малый калибр таил в себе много непредвиденных особенностей. Больше всего пришлось потрудиться над стволом и автоматикой оружия. Основным моим помощником в те годы был ведущий конструктор А. Д. Крякушин.

Узнав о моем решении взять за основу схему автоматики АКМ, один из наших заводских руководителей как-то высказал любопытную мысль: дескать, тут и выдумывать-то ничего не надо – достаточно просто заменить ствол…

Я удивлялся наивности подобных суждений. Конечно, поменять ствол большего калибра на меньший – дело нехитрое. Возможно, потому и «гуляло» расхожее мнение «специалистов» о том, что я всего лишь поменял ствол, да цифру «47» заменил на «74»…

Нет, совсем не о «перестволении» мы думали, когда брались за разработку нового вида оружия. При общей сохранности принципиальной схемы мы переработали очень многие узлы и детали. Из 25 сборочных единиц и 97 деталей, входивших в будущий образец АК74, мы заимствовали из 7,62-мм автомата 9 сборок и 52 детали, что составляет соответственно 36 и 53 процента.

Самая большая сложность была в том, что изменять пришлось важнейшие, командные, детали и узлы. И мы часто получали такие «сюрпризы», от которых порой ставилась под сомнение вся работа. К примеру, от наполнения ствола водой при первом же выстреле автомат выходил из строя. Кроме того, выстрел с водой мог привести к самым неожиданным поломкам, и значит, такое оружие было небезопасно для стрелка.

Много усилий потребовала работа по достижению требуемой живучести ствола. Пуля, скользя по каналу ствола, как жесткий цилиндр, стирала и скалывала хромовое покрытие. Ствол не выдерживал норму живучести в 10 тысяч выстрелов, хотя тот же показатель для АКМ был 30–35 тысяч. Только благодаря проведению большого количества опытов по внедрению новых нетрадиционных изменений и в конструкцию образца, и в технологию изготовления ствола, нам удалось избавиться от этого недостатка, присущего малому калибру. Да и сами разработчики нового патрона были вынуждены сделать некоторую его доработку.

Заданные нормативы по кучности боя невозможно было обеспечить без разработки специальных дульных устройств, с которыми нам пришлось изрядно «помучиться». Чтобы повысить износостойкость, мы решили хромировать посадочные места на конце ствола и на дульном тормозе. Этому неожиданно воспротивились технологи. Их довод: повысится трудоемкость изготовления и потребуется оборудование дополнительного участка. Технологи выдвинули свой альтернативный вариант – увеличить выходное отверстие в тормозе. Но тут уже мы категорически возражали, так как это «нововведение» заметно снижало эффективность работы дульного тормоза.

И здесь нашими союзниками стали военпреды – представители военной приемки. В частности, служивший в то время на нашем предприятии полковник Н. Н. Шкляев. Николая Николаевича всегда отличало особое чутье на то, что предлагалось конструкторами. При этом он, не следуя формальным инструкциям, старался понять замыслы разработчиков оружия и в случае необходимости активно их поддержать.

Так и в случае с дульным тормозом не очень-то многословный Николай Николаевич, выслушав наши суждения и понаблюдав образец в работе, кратко и лаконично изложил технологам свое мнение.

Надо сказать, полковник Н. Н. Шкляев нередко поддерживал нас и тогда, когда требовалось отстоять тот или иной принципиальный вопрос, не принимавшийся Главным управлением Министерства обороны.

Я всегда с уважением относился и отношусь к представителям военной приемки. В большинстве своем это люди высококомпетентные, отлично знающие оружие, тонко чувствующие конструкторскую мысль, хорошо разбирающиеся во всех звеньях производственного процесса. Мной уже назывались фамилии С. Я. Сухицкого и Л. С. Войнаровского, с которыми довелось начинать работу в Ижевске еще в 1950-е годы. В этом же ряду стояли А. Ф. Ракетцкий, П. И. Параничев, Н. Н. Шкляев.

Меня удивляет, когда иной конструктор пытается представить военпреда как противника творчества, как специалиста, ничего не видящего, кроме буквы инструкции. Быть может, такой конструктор просто еще не дорос, не поднялся до понимания тех целей и задач, которые стоят перед представителями военной приемки. Хотя, конечно, в реальной жизни всегда бывают исключения из правил.

Для того, чтобы найти окончательную форму дульного тормоза, мы опробовали несколько десятков различных его конструкций. Определив оптимальный вариант, мы установили его на образце, снизив тем самым энергию отдачи почти в два раза.

При создании автомата под патрон уменьшенного калибра многое из того, что до этого считалось простым, оказалось весьма сложным, а подчас и вообще невыполнимым. В ходе этой работы мы попали в своеобразные ножницы. Как производственники, так и некоторые военные специалисты – представители главного заказчика, требовали максимального упрощения деталей и узлов. Что, по их мнению, давало возможность снизить трудоемкость, а соответственно и себестоимость изготовления автомата.