Федор Ушаков - Святое русское воинство

Всепочтеннейшее письмо вашей светлости от 29 сентября всем командирам кораблей, фрегатов и прочих судов объявить честь имел и осмеливаюсь уверительно донесть вашей светлости: я и все они вместе со мною, равно и нижние чины служители, усерднейшее имеем желание, чтоб иметь случай и дело против неприятеля, при котором, надеясь на всещедрую милость Божью, употребим все наше внимание с отличным рвением оказать себя полезными отечеству и монаршей и вашей светлости милостей достойными.

Из письма вашего от 28 минувшего октября примечаю я вашу заботу в рассуждении недоброхотов ваших. Вы беспокоитесь о сем напрасно, довольно будучи уверены, что я люблю отдавать справедливость. Никто у меня, конечно, ни белого очернить, ни черного обелить не в состоянии, и приобретение всякого от меня добра и уважения зависит единственно от прямых заслуг. Служите с усердием и ревностию и будьте в прочем спокойны. Сие вам советует пребывающий с почтением.

Исполняя повеление вашей светлости, со флотом, мне вверенным, 16 числа октября вышел с Севастопольского рейда в Черное море и находился около румельских берегов для поисков неприятельского флота и для прикрытия гребной флотилии против устьев Дунайских, дабы флот неприятельский не мог ее запереть при оных.

Пришед я со флотом против Дуная, расположил оный преградою к устьям реки флоту неприятельскому. Между тем посылал крейсеров около румельских берегов искать судов неприятельских, дабы разведать о их флоте, где он находится. Посыланной от меня с отделенною частью крейсерских судов греческого полку подполковник Чапони, обошед на дальнее расстояние к Варне румельские берега, рапортом донес, что судов неприятельских около берегов и на море нигде не видал, проходя ж близ берегов, замечено им на матерой земле по всем берегам к стороне Варны деланы сигналы пущанием дыма, равно и с прочих посыланных крейсерских судов доносимо было то же.

Сверх оных послал я еще отборных из лучших и легких крейсерские три судна под командою мичмана Бенардаки, бригантину «Феникс» – шкипера Ладыко, бригантину «Св. Климент Папа Римский» и судно «Св. Георгий» под командою прапорщика Саломо к стороне Калиакрии и Варны, приказав, дабы непременно старались сыскать и поймать неприятельское судно и привесть ко флоту.

Из оных судов «Св. Георгий», прошед вместе с ними около румельских берегов на немалое расстояние, оттоль возвратилось ко флоту и командир онаго объявил, что судов неприятельских нигде не видел. Бригантины ж «Феникс» и «Климент Папа Римский» при способном ветре пошли прямо в Калиакрию и Варну, надеясь, что непременно там какие-нибудь суда найдут.

А как флотилия наша с приходу ее к Дунаю, прогнав флотилию неприятельскую, овладела устьями Дуная, вобралась в реку при Килии и Сулин-Богазии, и, прошед вверх оной реки, из виду моего закрылась и находилась безо всякой опасности, посему я со флотом следовал за Дунай около румельских берегов к стороне Варны для поисков флота неприятельского.

Но 10-е число сего месяца сделавшийся от SW противный весьма крепкий ветер и чрезвычайное волнение ходу вперед воспрепятствовали. Я ж, не находя флота и никаких судов неприятельских, в рассуждении позднего времени почитал за действительно, что флот неприятельский давно находится уже в Константинополе, потому, не предпринимая далее, дабы сохранить флот, мне вверенный, от повреждений крепкими ветрами, спустился на фордевинт и следовал обратным путем к Севастополю и 15 числа прибыл на рейд оного благополучно.

По входе на рейд нашел, что посыланные от меня для поисков судов к Калиакрии и Варне крейсерские суда, бригантины «Феникс» и «Св. Климент Папа Римский», исполня удачно вверенную от меня комиссию, поймав против Варны два небольшие судна (из коих одно за негодностью затопили), а с другим при неспособных крепких ветрах и волнении ко флоту попасть не могли и 6 числа сего месяца пришли благополучно в Севастополь.

Из оных судов на одном, которое за негодностию затоплено, взяты в плен бежавший из крепостей при Сулин-Багазии комендант Сеит-Апты-Ага, который, давнее уже время находясь при оных, имел в своем ведении все команды случающихся войск при охранении устьев дунайских, и с ним чиновников и рядовых турок 6, да на судне бывших с хозяином оного судна 4. На втором судне, приведенном в Севастополь, мелекса именуемом, взяты в плен греков 9 и 2 турка, в том числе чиновник один.

По обстоятельному ж сведению от пленных оказалось, что флот неприятельский, после разбития его между Гаджибея и Тендров, сбирался в Калиакрии, где, для соединения пробыв не более десяти или пятнадцати дней, ушел в Константинополь, в прочем военных судов в Калиакрии, Варне и в других местах около румельских берегов нигде нет.

О чем вашей светлости донеся, поданный ко мне от командиров крейсерских судов мичмана Бенардаки и шкипера Ладыко рапорт, тож отобранные от пленных известия при сем представить честь имею. А засим взятого в плен начальника Сулинских крепостей Сеит-Апты-Агу с его подчиненными также в самой скорости к вашей светлости препроводить имею, а прочих пленных, по примеру прежних повелений, отправлю в Николаев.

За милость, оказанную вашим превосходительством рекомендованному от меня посыльному к его светлости курьером сержанту Развозову, который чрез старание ваше, милостивый государь, пожалован его светлостию подпоручиком, приношу наипокорнейшую мою благодарность. За сим же осмеливаюсь вас, милостивый государь, всепокорнейше просить, исходатайствуйте милость его светлости находящемуся ныне в Херсоне из флота, мне вверенного, капитан-лейтенанту и кавалеру Бырдину, которой после бывшего сражения отправлен был от флота на фрегате «Федот Мученик» и со оным между Очаковом и Кинбурном в узкости фарватера приткнулся на мель.

Сие несчастие случилось с ним, будучи вплоть близко его при множестве судов, которые оберегая, он опоздал положить якорь, а более, почитаю, причиною недовольная его еще привычка быть командиром на больших судах. Сделай милость, батюшка Василий Степанович, испросить для меня ему милость его светлости и прощение в его проступке, без которой, находясь он ныне под судом, конечно, останется несчастлив, он под командою хороший офицер, и мне здесь надобен, ибо по малости офицеров место его на корабле «Александре» заступить некому. Во ожидании сей благосклонной милости с истинным моим почтением и совершенной преданностию имею честь быть.