Федор Ушаков - Святое русское воинство

1-е. Что в Севастополе весьма недостаточно казарм для житья флотским служителям и что большая часть людей зимовать должны на судах, почему для сбережения их и прочих не угодно ли приказать тем, кои находиться будут на судах, производить в пищу каждому в день по полфунту свежего мяса и что будет из морской провизии, крупу и по одной чарке вина, а притом и тем, которые при килевании и исправлении кораблей в работах будут, тож по чарке вина.

2-е. Испрашивает от вашей светлости разрешения на вступившую к нему от Севастопольского купеческого общества просьбу в том, что сие купечество просит его о запрещении флотским служителям, дабы они не принуждали их за покупаемые у них вещи и на напитки брать червонцы и ефимки тем курсом, каким они из казны в жалованье получали, или бы, в отвращение всякого с обеих сторон неудовольствия и бываемых ссор и драк, приказано было те червонцы и ефимки принимать и от купечества за питейную продажу в казну тем же курсом, каким они от служителей получают, то есть червонцы в 3 рубля 70 коп., а ефимки в 1 рубль 75 коп.

Служители Черноморского флота, находясь в кампаниях в море в прошлых 787, 788, 789 и 790 годах, по недостатку бывших тогда на флоте морских провиантов, некоторых следующих им в выдачу не получали, а довольствованы были собственною их экономией. За оной провиант следует выдать им по подрядной цене деньгами или натурою провианта, о чем по команде в Черноморское Адмиралтейское правление с истребованием представлено, но выдачи от оного и по сие время не произведено единственно за неимением денег. Служители ж, издержав всю собственную экономию, терпят в продовольствиях крайнюю нужду. О чем донеся, всепокорнейше прошу вашу светлость повелеть, отколь надлежит оные деньги на флот к выдаче служителям отпустить.

Флота капитан 1 ранга Баранов, как означено вчерашнего числа приказом, с непристойным азартом отговариваясь от принадлежащей ему должности, о исполнении которой с должным объяснением я ему напомнил, но все он настоял в одном положении, что он разных должностей исполнять не будет, а требовалось от него то только, что должно во всем по вверенному ему кораблю иметь рачительный присмотр и распоряжение, причем по долгу службы также приказывал я ему и о рачительном сбережении вверенных ему служителей в рассуждении весьма умножившихся в команде его больных людей, а на противоречия его об оных напомянул также, что недосмотрением его сбережения многие служители во время командования его кораблем «Св. Павлом» из оной команды померли, потому и подтверждал ему впредь иметь прилежнейший присмотр; но он, г. Баранов, вместо того чтобы принять оное приказание к исполнению, несправедливо поданным ко мне сего числа рапортом объясняет, якобы я его порицал неприличными чести его словами, что он переморил своих подчиненных, и просит, чтобы приказал я исследовать и поступить по закону.

Я удивляюсь, что подчиненный приказания своего начальника принимает в противную сторону и называет объяснения оных порицанием, ибо я справедливый долг имел сказать ему в подтверждение в рассуждении, что с сожалением видел двукратно в команде его, г. Баранова, необыкновенное против прочих множество больных людей, как то прежде на корабле «Павле» в короткое время его командования выбыло умершими служителей более, нежели во время моего командования оным кораблем, в четыре года; почитаю ж я, что тогда начало болезни в той команде последовало от неосторожной его посылки людей за камышом в Аккерман и в перевозе оного на строющийся тогда его в Южной бухте хутор; а посылка в Аккерман в тогдашнее время за камышами в рассуждении заразительного и гнилого там в летнее время воздуха была от меня письменными приказами весьма запрещена.

Объявляя о сем ему, г. Баранову, в подтверждение моих приказаний сим письменно еще подтверждаю, дабы употребил он все возможное старание безотговорочно о исполнении упоминаемых должностей; к исследованию ж его во оном собою без особого позволения е. св. в разсуждении знатного его чина, приступить не осмеливаюсь, а в свое время обо всем оном не премину донесть е. св.

По сходству повеления вашей светлости, июля 29 со флотом, мне вверенным, вышел я на море в числе шестнадцати кораблей, двух бомбардирских, двух фрегатов, одним репетичным, одним брандером и семнадцатью крейсерскими судами для поисков флота неприятельского и, продолжая плавание к румельским берегам, 31 числа усмотрел оный, стоящий на якорях в линии при Калиакрии против мыса Калерах-Бурну под прикрытием сделанной на оном береговой батареи.

Я со флотом под выстрелами оной прошел близ самого берега и, отрезав его от берега, будучи на ветре, спешил атаковать. Неприятель, устрашенный нечаянным приходом нашего флота, проиграв ветер, отрубил якоря, лег на паруса и, будучи в замешательстве, некоторые корабли при довольно крепком ветре сошлись между собою и на двух тот же час оказалось повреждение: с одного упала бизань-мачта, а на другом переломился бушприт.

Поврежденный – без бушприта ушел к стороне Варны, а второй остался при флоте. Флот неприятельский состоял в числе осьмнадцати больших кораблей (из которых девять под флагами на брам-стеньгах), десяти больших линейных фрегатов, семи малых и многочисленных разного сорта мелкими судами. Капитан-паша со флотом бежал под ветер и начинал строить линию баталии, переменяя несколько раз на правый и на левый галс.

Я, пользуясь сим замешательством, нагонял его со флотом, мне вверенным, будучи в ордере марша трех колонн. Капитан-паша некоторую часть кораблей своих устроил уже в линию правого галса, но известный алжиринский паша Саит-Али, пошед с отделенной частию флота, состоящего под красными флагами передовым, оборотил весь флот за собою, устраивая линию на левый галс, чему последовал и капитан-паша.

Я, гнавшись за ними, учиненным сигналом приказал с поспешностию строить линию баталии при ветре северо-северо-восточном, параллельно флоту неприятельскому, и оною спускался на него со всей возможной поспешностию ж. Притом же заметил я, что Саит-Али с вице-адмиральским кораблем красного флага и другим большим и несколькими фрегатами, будучи сам передовым, спешил отделить вперед, выигрывая ветер, потому для предупреждения его намерениев погнался я с кораблем «Рождеством Христовым» за ним, следуя вперед нашей линии, и сигналом подтвердил флоту исполнять повеленное и сомкнуть дистанцию.